Александр Золотько - Зубы Дракона

– Да, – пробормотала Светлана.

– Да… И вы что, делали ставки на то, как я отреагирую на это? Вы спорили, ударюсь я в истерику или снова сделаю вид, что все нормально, что моя жена жива и вот-вот родит ребенка?

– Мы не спорили.

– Вы были твердо убеждены! В чем? В том, что я приду в себя? Что я вспомню, как хоронил ее? Так я не вспомнил. Я не могу этого вспомнить. Я помню, как она мне улыбалась, помню как бился ребенок у нее внутри… Я это помню. Я не помню, как в нашу машину стреляли…

Шатов осекся. Стреляли в машину. Он помнил, как стреляли в машину, помнил, только его мозг все перекрутил, вытолкнул это воспоминание из февраля в июнь. И убрал из этого воспоминания Виту.

Выстрелы. Выстрелы, и Шатов бежит. Через лес? По улице? Какая уже разница. Шатов бежит, а сзади доносятся выстрелы, сзади лежит смертельно раненная его жена, а он убегает, он бежит, шарахаясь из стороны в сторону, потом падает… Он решил, что в него выстрелили, а на самом деле он просто упал. Упал и потерял сознание от удара головой.

Плоть его жены рвали пули, а он ударился головой, когда пытался убежать.

Трус и подонок.

Он сорвался крышей не после смерти жены, он смертельно испугался там, в машине, и боялся вспомнить не о смерти Виты. Он боялся вспомнить о своем предательстве. Он боялся вспомнить об этом, поэтому врал себе и окружающим.

Она жива, ребята, она только вышла из дома за покупками. Пошла на работу. На рынок. К врачу. У нас же скоро будет ребенок. Вы не знали, что у нас будет ребенок?

– Женя…

– Лучше уйди, Света, – сквозь зубы процедил Шатов. – Уйди. Я могу сейчас…

– Не нужно, – как заведенная простонала Светлана.

– Я могу тебя сейчас ударить, – безжизненным голосом сказал Шатов.

– Ударь.

– Света, я тебя прошу… – голос дрожал, а перед глазами словно дрожал раскаленный воздух.

– Ну, ударь меня, – попросила Светлана, – тебе будет легче – ударь. Я потерплю.

Шатов оттолкнул ее и встал.

Дверь. Где тут дверь? Я хочу выйти. Почему все плывет перед глазами? И что-то горячее ползет по щеке?

Слеза? Он, все-таки, не разучился плакать… Не разучился…

Не нужно только его сейчас трогать… Дайте…

Светлана, не вставая с колен, схватила его руку и прижала ее к губам.

– Отойди, – приказал Шатов. – Все нормально. Я не буду делать глупости. Я только поговорю с вашими правителями…

– Не нужно…

– Что значит не нужно? Они сами попросили меня… Этот самый Звонарев таки и сказал, мол, поговори, Шатов, хоть с кем-нибудь из нас. Я и поговорю… – Шат ов медленно двинулся к двери.

Сейчас они поговорят. Эти засранцы решили, что теперь Шатов будет с ним разговаривать… А ему сейчас на все наплевать. На все. И на свою жизнь в том числе. Он возьмет кого-нибудь из них за горло, сожмет…

Он успеет кого-нибудь из них придушить до того, как они все-таки с ним покончат? Нужно постараться. Вырвать глотку одним движением. Сдавить так, чтобы и после смерти пальцы продолжали жать, чтобы хотя бы одного из них…

Нужно только отодвинуть девчонку, которая вдруг оказалась на его пути. Отодвинуть…

Девчонка перехватила его руку и резко отступила в сторону.

– Больно, – сказал Шатов, начиная выпрямляться, не обращая внимания на завывающую боль в суставах правой руки. – Мы будем ломать мне руку?

– Ты же сказал, что не будешь делать глупостей…

– Я и не… буду… – Светлана разжала пальцы и Шатов смог выпрямиться. Нехорошо ломать руки взрослым мужчинам.

– Не нужно пока выходить отсюда, – сказала Светлана.

– У тебя удивительно красивые глаза, Светлана! Самые красивые зеленые глаза, которые я видел в своей жизни… – Шатов протянул руку, но девушка отступила.

– Не нужно. У тебя все равно не получится пройти мимо меня.

– Совсем плохой стал, даже девчонку не могу обмануть, – Шатов огляделся. – Отойди сама…

– Ты хочешь меня убить?

– Я хочу, чтобы ты ушла с моего пути.

– Тогда тебе придется убить меня, Женя.

Сказано это было спокойно, и Шатов поверил, что Светлана может умереть здесь, но его из комнаты не выпустит.

– Хорошо вас здесь готовят… – пробормотал Шатов.

– Куда тебе спешить? У тебя полно времени. Успокойся, все обдумай а потом…

– Что потом? – Шатов поставил кресло на место и сел. – Что потом?

– А потом, если захочешь, можешь желать глупости.

– Через сколько времени? – спросил Шатов.

– Так нельзя говорить – «через сколько времени». Через какое время… – сказала Светлана.

– Через какое время мне можно будет делать глупости, – послушно проговорил Шатов.