Максим Шахов: Чемоданчик для Бен Ладена

За окном давно стемнело. Три подслеповатые лампы едва освещали красноватым светом окончательно опустевший вагон дизеля.

Дуб, откинув голову на спинку сиденья, негромко похрапывал, вцепившись мертвой хваткой в ручку «дипломата».

Макс оторвал взгляд от окна и посмотрел на часы. Было уже около одиннадцати вечера.

Еще через двадцать минут небо впереди посветлело, потом показались огоньки. Вскоре за окном замелькали редкие фонари, и дизель начал сбрасывать ход.

– Дуб, Вересаевская, – тронул Макс Олега.

Тот проснулся мгновенно, первым делом убедился, что «дипломат» цел, потом вздохнул, посмотрел на Макса мутным взглядом и изрек:

– Жизнь – говно, Макс. У нас выпить ничего нет?

– Уже нет, – покачал головой Макс.

– Понятно, – вздохнул Дуб и замолчал.

Вересаевская оказалась довольно крупным железнодорожным узлом. Макс быстро выяснил, что в Охтинск придется добираться с пересадкой.

– Короче, так, – сказал он, возвратившись к Дубу, сторожившему вещи. – Железнодорожная станция в этом чертовом Охтинске тупиковая. Поезд туда ходит всего два раза в день, утром и вечером. Только не отсюда, а из Чулимска.

– А как мы попадем в Чулимск?

В это время из динамика донеслось:

– На первый путь прибывает пассажирский поезд Красноярск – Москва. Время стоянки – три минуты. Будьте осторожны.

– Так, Дуб, в темпе за мной, а то придется здесь ночевать.

– А билеты?

– Билетов в кассе нет, но местные аборигены явно надеются как-то уехать…

Местных аборигенов оказалось довольно много, даже чересчур. С огромными баулами они устремились к поезду еще до того, как он успел остановиться.

– Мать честная! – проговорил Дуб.

– Это точно, – оглянулся Макс. – Побежали, у нас всего три минуты!

В самом конце перрона утопал в темноте купейный вагон. Дверь была приоткрыта, но железная площадка над ступеньками не поднята. За дверью угадывался смутный силуэт проводницы.

Максу пришлось пустить в ход все свое обаяние. Когда проводница наконец спасовала перед его чарами и с грохотом откинула площадку в сторону, поезд уже тронулся.

– Быстрее, Дуб! – оглянулся Макс, запрыгивая на подножку.

– Ага! – крикнул Дуб, всей своей тушей наваливаясь на Макса.

Молодую черноволосую проводницу звали Таней. Вагон был практически пуст, за исключением двух первых купе, поскольку в Омске в поезд должна была погрузиться какая-то профсоюзная делегация. Все это Макс выяснил попутно. Главная информация заключалась в том, что до Чулимска было около четырех часов езды.

– Гони «полтинник», Дуб, – сказал Макс. – Схожу расплачусь.

– А че так дорого?

– Скажи спасибо, что не «стольник».

– Спасибо, – сказал Дуб, протягивая пятьдесят рублей.

– Пожалуйста. Можешь укладываться баиньки.

– А ты?

– Меня на чай пригласили, – зевнул Макс. – Неудобно отказываться. Если хочешь, пошли.

– А водка у проводницы есть?

– Думаю, есть, но она сдерет за нее три шкуры.

– Какая теперь разница? – решительно поднялся Дуб. – Пошли! Я угощаю!

– Ого! – присвистнул Макс. – Да ты, Дуб, прямо гусар какой-то, а не мент!

Как ни странно, но водки у проводницы не оказалось. Старый запас кончился, а «затаривались» Таня с напарницей в Омске.

Дуб страшно расстроился, но проблема оказалась вполне разрешимой. Таня поправила сбившуюся челку, кокетливо улыбнулась и выпорхнула из купе проводников со словами:

– Посидите, мальчики, я сейчас.

– Куда это она? – спросил Дуб.

– За водкой в другой вагон, – вздохнул Макс. – Ты что, никогда в поездах не ездил?

– Ездил. Но водку не покупал.

– А с проводницами когда-нибудь дело имел?

– В каком смысле?

– В прямом. Проводницу когда-нибудь в поезде имел?

– Как это? Ты что? – уставился на Макса Дуб.

– Ничего. Просто спрашиваю.

– У тебя одно на уме.

– Да нет у меня ничего такого на уме, Дуб, – вздохнул Макс. – Я просто от тебя жутко устал за сегодня. Честно. А если бы ты занялся этой Таней, я смог бы хоть немного от тебя отдохнуть. Но дело даже не в этом.

– А в чем?

– По-моему, Дуб, тебе нужна хорошая встряска, а то ты зациклился на своих проблемах и тупеешь прямо на глазах. Я бы на твоем месте обязательно подумал об этой Тане. Девушка она симпатичная, молодая, года двадцать четыре от силы. Потасканная, правда, малость, но в этом тоже есть своя прелесть, можешь мне поверить.

На несколько секунд в купе повисла тишина. Колеса негромко постукивали на стыках, стаканы позвякивали в подстаканниках, за стенкой кто-то похрапывал.