Максим Шахов - Крутая фишка

– Понял.

– Главное – план и дисциплина. Кормлю я хорошо, тебе понравится. Да и вообще – тебе понравится. Три раза в день витамины «Ундевит». Порядки простые. Выполнил план – отдыхаешь. Прямо тут. Очень удобно. Не выполнил – смерть. Чего тут непонятного?

– Все понятно.

– Тогда за работу. Кирюха!

– А?

– Пусть сперва освободит себе рабочее место и уберется. Потом примкнешь.

– Ага.

– Только по-быстрому. Лишняя пара рук на конвейере – двадцать процентов к плану… Совсем забыл сказать, – оглянулся на меня Андрюха. – Если урок придется проводить с тобой, на пулю не рассчитывай. Только на собак. Понял?

– Понял.

– Кирюха! Давай! Я пока бухгалтерию подобью малость. Будем, наверное, с кабачком заканчивать. Помидор на базаре видал почем?

– Видал.

– То-то и оно. Урожая в этом году нет, значит, зимой помидор будет в цене. Завтра прошвырнусь по колхозам, узнаю что почем, и будем, братаня, наверное, переключаться на помидор.

– Помидор так помидор, – пожал плечами Кирюха. – Эй! Давай сюда!

– За угол давай. Вон туда тащи… Фу! Фу! Веста! – прикрикнул Кирюха на овчарку и махнул для острастки «шмайсером».

Дулом он попал ей по голове, собака заскулила, отскочила в сторону и наконец отстала. Я облегченно вздохнул и потащил только что убитого бомжа за угол.

Ошейники на шеях арестантов крепились при помощи приспособленных для этого дела велосипедных замков. В цехе Кирюха бросил мне ключ и подождал, пока я отцеплю убитого. Ключ он сразу же забрал, но я успел его неплохо рассмотреть. Настолько, чтобы понять, что воспроизвести хитрые бороздки и зубчики на каком-нибудь подручном куске железа навряд ли удастся.

В общем, убедившись, что помощи ждать неоткуда, я сразу же взялся за дело. К тому времени у меня уже был кое-какой опыт, и я абсолютно не паниковал. Я просто понял, что если я хочу выбраться из этого концлагеря, то должен дорожить каждой секундой из отведенных мне трех месяцев рабства.

После ключа я сосредоточил свое внимание на работавших в цехе бомжах. Кирюха покрикивал на меня, но я очень натурально изображал перепуганного насмерть дебила и смог неплохо рассмотреть каждого из пятерых.

Выглядели они, конечно, ужасно. Немытые, небритые, с торчащими из сгнивших лохмотьев мослами и все такое. Но больше всего меня поразили их лица. В них не было ничего человеческого. Это были тупые физиономии автоматов для консервирования кабачков.

Двое бомжей, правда, выглядели посвежее – и по одежке, и по общему состоянию. Я сообразил, что это последняя партия – Горбатый и Лось. Но и на них рассчитывать не приходилось. Было видно, что за три дня, проведенных здесь, они сломались и окончательно смирились со своей судьбой.

Тут до меня вдруг дошло, что никаких трех месяцев в запасе у меня нет. Система братанов Андрюхи и Кирюхи зиждилась на том, что каторжный многочасовый труд в адских условиях очень быстро превращал человека в животное. Действовать следовало сразу – пока у меня еще были силы.

С виду Кирюха производил впечатление человека, способного уложить меня одной левой. Он об этом знал и держался очень уверенно, хотя и с опаской – на расстоянии. Бугай он, конечно, был еще тот, но боксировать с ним я и не собирался.

В том состоянии я был вполне способен перегрызть ему глотку, и именно это я и собирался сделать. Был момент, когда я едва не бросился на него прямо в цехе, но в это время за штабелями показался Андрюха. Схватка обещала быть нешуточной, и еще одного спарринг-партнера с тесаком я бы не выдержал.

Философа среди бомжей не было. Я заметил это сразу и даже слегка удивился, но в тот момент мне было абсолютно наплевать и на Философа, и на Клоуна, и на самого Динозавровича…

– Яму видишь? Давай к ней, – проговорил сзади Кирюха.

– Ага, – кивнул я вроде Иванушки-дурачка и попер труп к краю видневшейся почти у самого забора ямы.

Располагалась она за аккуратным кирпичным флигельком, собаки остались за углом, и я понимал, что лучшего шанса у меня не будет.

– Скидывай прямо туда, – снова обозначился сзади Кирюха.

– Ага, – кивнул я, подтаскивая труп к краю ямы.

Самое главное, что они не очень и скрывали все эти дела. В смысле – трупы. Братская могила была большой и вместительной. Тела сбрасывали в нее, присыпали хлоркой и кое-как закидывали землей.

Сколько там лежало людей, сказать было трудно, но последнее погребение состоялось совсем недавно и впопыхах. Сквозь комья земли и хлопья хлорки проглядывал приличный клок слипшихся рыжих волос. Наверняка он принадлежал той самой «девушке» для развлечений, о которой обмолвился Андрюха. Я мог поспорить, что, перед тем как умыкнуть ее с какого-нибудь рынка, он долго просчитывал, на сколько процентов ее присутствие увеличит производительность труда на конвейере…