Максим Шахов - Крутой и два баклана

– Ты че, Усач? – выдохнул он, прыгая в сторону.

Лица Володьки за лобовым стеклом он так и не разглядел, а в следующий миг его ударило бампером по ноге и отшвырнуло вправо.

– Ах ты, с-сука! – крикнул Воробей, падая в кусты. – Ну, я тебе…

Выскочив на берег, микроавтобус сорвался с обрыва передними колесами и начал клониться вперед. В этот миг кусок берега не выдержал его тяжести и обвалился. Земля вздрогнула.

– Твою мать! – выматерился Андрей, хватаясь за кусты.

Взметнув огромные брызги, микроавтобус плюхнулся вниз и стал с бульканьем уходить под воду.

– Эй! – растерянно позвал Воробей. – Ты где? А?

Володьки нигде не было – ни на воде, ни под обрывом. Андрей быстро оглянулся и вскочил. Прихрамывая, он метнулся в кусты и продрался назад, к той самой тропинке, по которой они приехали, но Усача не оказалось и там.

– Твою мать!

Микроавтобус уже практически скрылся под водой, наверху торчала только задняя часть крыши. Рыжая пена, взбитая обрушившимся берегом, бесформенными лохмотьями вздрагивала по бокам.

– Усач, ты где? – позвал Воробей, свешиваясь с обрыва.

В этот миг внизу булькнуло, и банковский микроавтобус ушел под воду окончательно.

– Твою мать, Володька! – Андрей лихорадочно принялся раздеваться. – Ты че, вообще, что ли?..

Городской прокурор привез с собой следователя по особо важным делам горпрокуратуры, которому пока поручалось возглавить расследование. Попросив начальника городского УВД выделить «важняку» лучших людей, прокурор повернулся к Станкевичу:

– Доложите, что удалось установить!

– Эксперты еще продолжают работу, – бодро начал Станкевич. – Но обстоятельства преступления таковы, что я склоняюсь к «внутренней» версии. Все указывает на то, что руководство банка, как минимум, проявило преступную халатность…

– Вы хотите сказать, что к преступлению причастны сотрудники банка?

– Да.

– Кто конкретно?

– Я думаю, нужно в первую очередь отработать исчезнувшего водителя и оставшегося в живых инкассатора. Причастность управляющего под вопросом, но он сегодня в отъезде, и это очень похоже на попытку обеспечить себе алиби.

– Так… – Прокурор в некотором замешательстве оглянулся на «важняка».

Было видно, что Станкевич его здорово поразил. Петровичу же выслушивать галиматью розовощекого недоросля-следователя было тошно. Дело в том, что Пархомов до работы в банке являлся коллегой Петровича по уголовному розыску. Именно поэтому капитан и воспринимал подозрения следователя в отношении Пархомова как покушение на честь собственного мундира.

В какой-то момент он не сдержался и решил слегка сбить со Станкевича спесь.

– Я извиняюсь, но, по-моему, нужно срочно объявить в розыск Пантелеева!

Дело происходило в главном фойе, набитом милицейскими и прокурорскими, так что разглядел городской прокурор Петровича не сразу. А разглядев, удивленно спросил:

– А вы кто такой?

Выглядел Петрович как обычно – невыспавшимся, помятым и совсем невзрачным в своей гражданской одежде.

– Следователь уголовного розыска Сташевский! – отчеканил Петрович, ничуть не смутившись. – За забором, рядом с проходом в «колючке», кроме «Москвича», стоит еще одна брошенная машина с ключами и запасом продуктов. Принадлежит эта машина некоему Пантелееву, хорошо известному в криминальном мире. Очень похоже, что этот самый Пантелеев кого-то поджидал за забором, но его спугнули вохровцы.

– Вы передали ориентировку? – обратился прокурор к Станкевичу.

– Н-нет, – растерянно проговорил тот.

– Почему?

– Я н-не знал об этой машине…

Прокурор едва сдержался, чтобы не выматериться при всем честном народе, Петрович мстительно ухмыльнулся.

– Немедленно займитесь этим Пантелеевым! – повернулся прокурор к «важняку». – Капитан!

– Я! – отозвался Петрович.

– По согласованию с руководством УВД включаю вас в специальную оперативно-следственную группу!

– Есть… – немного растерянно кивнул Петрович.

На берег Андрей выбрался только через час, вконец выбившись из сил и убедившись, что донырнуть до микроавтобуса ему так и не удастся.

К этому времени Воробей окончательно понял, что произошло. Потерявший много крови Володька наверняка отключился. Его ноги, выжимавшие педали тормоза и сцепления, ослабли. Стоявший с включенной передачей микроавтобус сам рванул вперед…

Бессмысленная смерть Усача поразила Андрея до глубины души. Хуже всего было то, что погиб он из-за него. Если бы Воробей прыгнул в воду сразу, то наверняка успел бы вытащить Володьку из кабины. От осознания этого ему самому хотелось утопиться.