Татьяна Рубцова - Поиски пропавшего без вести

— Это твой дружок, дочка? — начал он, и глаза его заблестели. — Дай-ка его папе, — он присел перед ней и осторожно взялся за мягкую пушистую игрушку.

Девочка тут же отпустила медвежонка.

— Дай мне его на память, малышка, чтобы я не так тосковал по вам. Хорошо? А папа тебе за это пришлет огромного мишку с голубыми глазами, даже больше тебя. Договорились? Вот и спасибо, маленькая.

Андрей, держа медвежонка одной рукой, другой обхватил белокурую головку, притягивая к себе и целуя в челку надо лбом.

— Андрей! — крикнул Олег, и тот мигом вскочил. По улице к ним неслась милицейская машина. Посмотрев на нее, Андрей оскалился.

— Лучше сдайся, ты этим спасешь себе жизнь, — начал Никитин.

— Хрен вот. Думаете, взяли меня, легавые? Зубы обломите. Прощайте, ребята. Мы еще встретимся на берегу Лазурного моря, не забывайте меня.

Милицейская машина неслась к ним. «Жигули» Андрея стояли носом навстречу ей, и Андрей, бросив на сидение, рядом с собой, розового медведя, завел мотор, и машина послушно рванулась прямо лоб в лоб, против движения. Заскрипели тормоза, милицейская машина свернула на встречную полосу, ее занесло, и в нее врезался мини-грузовичок «Пикап».

Андрей уже сворачивал в переулок. Многомиллионная Москва бурлила, и в ней Андрей привычно затерялся, спрятался и растворился. А два милиционера и человек в штатском, выскочившие из машины, метались по тротуару, не зная, что предпринять.

— Не переживай за брата, Олег, — сказал Никитин, даже не делая попыток отойти от забора. — Если ему удастся уехать из России, он станет богатым. Он взял, что хотел.

— Только бы ему удалось.

— Удастся. Ему все удается.

А через два месяца на имя Олега Коренева из английского города Брайтона пришла большая, но очень легкая посылка, и в ней был огромный белый медведь, смотревший на мир большими голубыми глазами. И больше ничего.

И спустя еще 4 месяца Ольга Дягина вышла замуж за следователя Никитина.

— Ну, вот что, Константин Григорьевич, — говорил прокурор Колесников, сидя в своем кресле в большом просторном кабинете. Он был всегда подтянут, одет в дорогой, хорошо сидевший на нем костюм. — В Пакистанском городе Алимасджиде арестован гражданин России, некто Фетисов. Есть подозрение, что это Кирилл Прохоров, по кличке Рюха, проходивший в начале 2004 по делу Осипова.

Никитин сидел на стуле, положив руки на крышку длинного стола для совещаний. Он сам тогда вел это дело, и Прохоров интересовал его до сих пор.

— Я понимаю, Константин Григорьевич, ты у нас, так сказать, молодожен, но надо, Костя, надо. Ты знаешь английский, в полном курсе дела и на месте сориентируешься, если что. Поезжай, и считай это моей личной просьбой.

— Я поеду, Александр Сергеевич.

— Вот и перетерли. Так, кажется, говорят по блатному.

— Вроде бы. Я могу идти?

— Да, Костя. Иди.

— До свидания.

— Удачи тебе, Костя. Загранпаспорт тебе оформят прямо сейчас. Полетишь туда через Кабул.

«2005 года, в субботу 8 октября в 8.50 по местному времени в Пакистане произошло сильнейшее землетрясение, ставшее крупнейшей катастрофой за всю историю страны. Эпицентр подземных толчков силой в 7,6 баллов по шкале Рихтера находится 95 км. к северо-востоку от Исламабада, где рухнули несколько домов, среди которых — небоскреб „Магралла“. Сильнее всего катастрофа ударила по Пакистанской части Кашмира и северно-западной пограничной провинции страны. Со спутника видны развалины, в которые обратились несколько селений и городов. Уже, по данным из правительственных источников, речь идет о гибели нескольких сотен человек, и тысячах госпитализированных».

— Боюсь, что добраться туда можно будет только так, — говорил в субботу, в 11 часов утра по местному времени работник Российского полпредства. — Хайберский проход завален, доступ для железнодорожного транспорта закрыт. Шоссе тоже.

— Ну, что ж, попробую воспользоваться «кукурузником».

— Я договорюсь с господином Мухаммедом Соли, он представляет Красный Крест в Кабуле.

Ан-2 в Кашмир вылетел через два часа, и Никитин летел в этом самолете. 15 человек: врачи и санитары, были в основном европейцы — немцы, англичане, работающие в Афганистане. Никитин легко нашел с ними общий язык.

Люди сидели на сидениях в неровно летевшем самолете еще советского производства и обсуждали сорта местных вин. Они старались не замечать частые провалы в воздушные ямы и острые горные хребты внизу. Вот тряска прекратилась, самолет, казалось, просто завис среди тяжелых облаков, и только ровно и приглушенно рокотал мотор.