Михаил Нестеров - Морские террористы

Джеб протиснулся в проделанную брешь и оказался по ту сторону решетки. Знак «Все в порядке», и он выбрался обратно.

На берегу он первым делом дал команду Чижику поставить на резак запасной диск.

— Устал, Джеб? — проявил заботу Николай.

— Не то слово, — хмыкнул командир. — Носился по пещере на резаке, как на буксировщике. Лодку замаскировали?

— Никто не найдет.

— Сравни с чем-нибудь, чтобы я понял.

— По заказу я не выступаю.

Джеб легко представил реакцию товарищей на свое шаловливое, как шипучий напиток, настроение. Подобное душевное состояние он разглядел и в Николь, смехом отреагировавшей на установление факта ее увольнения из АНБ. Джеб нормально отнесся к заявлению Кока: «Своей умной башкой она подкинула приключение на наши задницы». Наверное, потому, что в то время командир группы мысленно представлял стандартную высадку группы на берег, а дальше видел необычные ходы — как в прямом, так и в переносном смысле. Вряд ли его прельщал факт прохождения по «системе коммуникаций», едва не ставшей частью подводной базы морских диверсантов. Его привлекла оригинальность решения задачи: проникнуть в самое сердце «Фермы» не под покровом ночи, а при ярком свете фонарей, обходя всевозможные средства защиты объекта: натовские ограждения, наряды караула, системы слежения. А когда Джеб «вывернул план наизнанку», вдруг подумал: «Кто знает, возможно, наш провал и наше освобождение из полицейского участка всем нам во благо».

Жаль, он не мог вот в эту минуту выйти на связь с Николь, чтобы сказать (пусть даже в сухом стиле доклада): «Мы на месте». Спустя какое-то время дополнить: «Мы входим». И под конец с облегчением отшутиться: "Ликвидировали ли мы Шона? На этот вопрос ответит перепись личного состава «Фермы».

По большому счету, Блинкову недоставало связи как таковой — с руководством, командиром эвакуационной группы катеров, превратившихся с подачи Джеба в главную ударную силу. Он опасался перехвата спутникового сигнала непосредственно с территории «Фермы», а расшифровка сигнала принципиального значения не имела.

Джеб еще раз осмотрел место высадки, претендующее на понятие «оптимальное». С юга пешие патрульные группы упрутся в скалу и, не имея специального снаряжения, не смогут спуститься на взморье. Дорога на север шла по некрутому подъему, и только с той стороны можно ожидать патруль.

Основа подразделения Накамуры — это инструкторы и экипажи катеров. Блинкову ничего не было известно о курсантах из жителей Юго-Восточной Азии. Возможно, таковых на «Ферме» в данное время попросту нет. Остров относительно большой — чуть больше длины его же взлетной полосы. Самое разумное для Шона — это патрулирование побережья. И даже на это он не пойдет. Ему придется мотивировать свою обеспокоенность в штабе, а там он не сможет объяснить истинную причину тревоги, не сославшись на свою нелегальную деятельность.

«Прав я или не прав?» — в очередной раз спрашивал себя Блинков. Секретная стоянка «Интерцептора» и исходящие от нее выкладки о наемниках говорили в пользу размышлений командира. Может быть, и существуют кое-какие оттенки, не более того.

«Для меня любой террорист не террорист, пока я не загляну ему в глаза».

То же самое Джеб мог повторить и сейчас. Он точно знал, что с первыми лучами увидит глаза человека родом из Страны восходящего солнца.

А пока нужно отдыхать. В запасе есть два-три часа.

«Я научился предчувствовать неприятности, и мне сегодня что-то особенно не по себе». Эта фраза тоскливым звуком гобоя засела в голове Накамуры, и не было сил избавиться от нее и этого язычкового музыкального инструмента, расширяющаяся трубка которого была словно приставлена к уху. Он мог избавиться от нее лишь одним способом — продолжить ее в присутствии человека, которому она и была адресована. Потребность выговориться, как жажда, требующая удовлетворения, нарастала в нем с каждым мгновением.

Шон находился в своей комнате с тонкими, пропускающими малейший шорох стенами. За одной стеной комната Ёсимото, за другой — просторная гостиная. Остальные стены пропускали многослойный звук моря.

Японец был одет в широкую белую рубашку, расстегнутую до середины груди. Зеркало напротив отражало облик взволнованного бретера и только что не кривилось от этой нелепицы.

Вначале в комнату вошел низкорослый Хорикава и стал в стороне от двери. За ним появился Ксавье в серой рубашке без рукавов.