Михаил Нестеров - Таймер для обреченных

— Все-таки это Леви Эжбу, я не ошиблась.

— Да, Леви был единственным человеком, способным, не вызывая подозрений, передавать командиру диверсионной группы точные координаты «Боинга».

— И что ответил Дани?

— Он очень внимательно выслушал меня. Поначалу он откликнулся на свою первую мысль — отказаться от вашего устранения и взорвать к чертям собачьим самолет с террористами. Он даже перечислил даты. Очень удачным в этом плане выдался конец августа 2003 года. Если вы помните, в секторе Газа ракетными выстрелами по автомашинам были убиты десять командиров «Хамаса». Другая удача — это уход Арафата с политической арены, а затем его смерть. Ариэль Шарон спустя два года, дабы не остаться в долгу перед своим вечным соперником Ясиром, ответил тем же...

Впрочем, это мои мысли. Дальше. В ночь на 22 марта 2004 года был убит в результате ракетного удара духовный лидер «Хамаса» шейх Ахмед Ясин. Одна из ракет попала в инвалидную коляску, в которой охранник перевозил парализованного шейха...

— Ближе к теме, — грубо поторопила директора Голда.

— Дани рассуждал так. Можно убрать лидеров «Хамаса», но эту акцию в актив никак не запишешь, она голосов избирателей не прибавит, а убавит. В стане террористов начнется хаос, в Израиле прогремят серии взрывов. Шаги к их устранению надо предпринимать, крепко держась за подлокотники премьерского кресла.

— Оно что, шаталось под ним?

— Не шаталось, и станет его лишь после победы на парламентских выборах. Он не мог допустить, чтобы его место заняли вы. Позже он мне сказал удивительную фразу: «Сценарий спецоперации нарезан странными ножницами и прочитан своеобразными глазами».

— Действительно, странная фраза, — Голда в попытке вскрыть ее смысл приподняла бровь. — Что она означает?

— Для Дани лишь одно: «извольте подчиняться», — расшифровал директор. — Он на прощание сказал мне: «Главное, чтобы замысел совпадал с результатом».

— Засранец! — сорвалась Голда. — Я устала от него. Но больше — от ваших хвалебных песен в его адрес. Они утомили меня. Скажите, вы когда-нибудь видели несущиеся на вас ракеты? В пятидесяти метрах от себя видели их? Когда планировали операцию, думали об этом? Сволочи! И знаете еще что? Вы стоите кресел, на которых сидите. Если бы я не видела так близко результаты вашей работы, если бы не была на волосок от смерти, я бы, наверное, рассуждала по-другому. Я до конца дней своих этого не забуду. Не думайте, что я выступаю перед вами и встаю в позу. Вы поимели меня в прямом смысле слова. Вы знаете, что Дани не пользуется презервативами?

— Я вас умоляю!..

— Мерзавцы! Какие же вы мерзавцы! — Голда не сдержалась и заплакала.

Директор растерялся и не нашел ничего лучшего, как оставить кресло и стать напротив женщины.

— Ну, ну, успокойтесь.

— Ты мне еще спину помассируй! — выкрикнула Голда. Она вытерла слезы и перешла к деловой части беседы. Но прежде усадила Эйтана на место нетерпеливым жестом руки. — Итак, что вы должны сделать в ближайшее время. Первое — доставить в Израиль Мэлоди Унгер и проследить, чтобы ни один волос не упал с ее головы.

— Обещаю.

— Второе, о чем мне однажды сказал Дани: держи язык за зубами, просто держи его за зубами, генерал.

Голда направилась к выходу, но вернулась к рабочему месту Эйтана. Теперь она смотрела на него по-новому и поняла, что этот человек, рискуя многим в этой операции, своей жизнью не пренебрегал. В нем напрочь отсутствовала эта черта. Он выигрывал в случае и успеха, и провала. Он просто переходил на другой, более сложный уровень, вход в который охраняла более стойкая Голда. Вот откуда в его осанке, на лице и в словах уверенность человека, готового и дальше рисковать. Именно это читала Голда на протяжении получаса, и только сейчас перед ней открылась истина. То же самое читал на лице генерала и Дани Мармсталь, но, будучи слабее Голды, он не смог разглядеть в нем двуликости. И теперь уже не стоял вопрос, кто кого использовал в этой игре.

Она гнала прочь мысли о премьере, чье состояние на данный час она оценила как критическое, то есть Дани, от которого удача отвернулась вместе с ракетами, был в шаге от удара.

«Более сложный уровень», — еще раз повторила про себя министр.

— Мне нравится моя работа и мое удобное кресло, — озвучила она свои мысли. — У него есть одно интересное свойство — его можно регулировать по высоте. Возможно, у меня возникнут кое-какие трудности...

— Буду рад помочь, — дополнил генерал.