Родерик Торп - Крепкий орешек

Лиленд нажал на кнопку.

— Хорошо. Я верну все, что вам надо.

— Нам нужны детонаторы, — сказал Малыш Тони.

— Мне надо взять их и положить туда, откуда вы их заберете.

— Прекрасно. И где это будет?

— Я брошу их и скроюсь, потом скажу по рации, где это.

— У вас есть пять минут.

— Мне надо больше времени, — сказал Лиленд. — Далеко идти, а я не совсем в форме.

— Десять минут.

— Нет, мало, не так скоро.

Пауза, затем Тони спросил:

— Сколько времени вам нужно?

— Двадцать, может быть, тридцать минут.

— У вас есть 20 минут, после чего мы расстреливаем следующего. Возможно, на этот раз — женщину.

Молчание. Лиленд нажал на кнопку.

— Вы все слышали?

— Переключитесь на девятый канал, — решительно сказал чернокожий офицер.

— Теперь я знаю, что они слышат меня, но мне хотелось бы знать, чем, черт возьми, вы там занимаетесь? — это был Дуэйн Робинсон. — Сначала вы отказываетесь назвать себя, а потом этот подонок именует вас Лилендом. Это ваша фамилия?

— Да. Билли Гиббс расскажет вам остальное.

— Мы побеседуем с ним. Но к чему все это? Я требую объяснений сейчас же!

Лиленд молчал. Все, что он скажет, окажется на руку Малышу Тони.

— Послушай, ты, сукин сын, — зарычал Робинсон. — Все, о чем ты говорил с этим подонком, записано на пленку. Из-за тебя погиб человек. Мне плевать, кто твои друзья, но я найду способ засадить тебя за решетку. Я сделаю это.

— Иди ты к чертовой матери! — крикнул Лиленд и выключил рацию.

Он знал, что это убьет его, но не видел другого выхода. Надо было выйти из укрытия, идти напролом и не делать глупостей. На одной ноге он доскакал до юго-западной лестницы, решая на ходу, стоит ли попытаться подняться наверх и выбить всех, кто там есть. Если он победит, у него будет хорошая позиция.

Сколько времени? Было почти три утра, самое темное время перед рассветом, когда умирают люди. Он не хотел умирать. Он не был к этому готов. Сначала он хотел бы принять ванну. В морге покойников обмывают, а вот гробовщик протирает, как правило, только голову и руки да так и хоронит — грязным.

Он не хотел умирать, пока опасность угрожала Стеффи и внукам. Эта мысль приводила его в ярость. Не он первым начал убивать. Первым умер Риверс. И разве он плохо сделал свое дело? Он уложил пятерых еще до прибытия полиции. Если бы ему пришлось начинать заново, он поступил бы точно так же. Черт возьми, а как можно было поступить иначе?

Он знал, что выдохся. «Приятель, ты же мошенник», — проговорил он вслух. Он не спал уже двадцать два часа и по опыту знал, что дальше будет еще тяжелее, но, когда рассветет, он опять будет как огурчик. Организм привык спать, но одну ночь можно было и перетерпеть. Надо бы поберечься в ближайшие три-четыре часа, если, конечно, он проживет столько.

Он остановился у лифтового блока. Если взрыв снес два этажа, то стул, должно быть, ударился о крышу кабины в тот момент, когда лифт находился между или почти между этажами. Лиленда интересовало, что стало с восточным блоком. У лифтов на обоих этажах должны быть сорваны двери, но кабины и, что важнее, тросы располагались выше взрыва. Если остаться над этими этажами, то все должно сработать отлично. Конечно, банда услышит шум работающего лифта, если не заглушить его.

У него был план, но он не знал, как его осуществить.

Он чувствовал, что от него ничего не осталось, настолько он был измотан. Ему нужен был новый импульс, чтобы собраться и завести себя.

Он включил рацию.

— Тони, Тони, ты слышишь меня?

— Мистер Лиленд, у меня есть к вам вопрос и не из праздного любопытства: откуда вам известно мое имя и вообще так много о нас.

— Просто тебе не повезло, что ты нарвался на меня.

Лиленд знал, что не стоило произносить эти слова, звучавшие, как вызов. В них не было и намека на капитуляцию и желание вернуть детонаторы. Лиленд почувствовал, как этот ублюдок заскрипел зубами.

— Скажите, мистер Лиленд, почему вы так старательно скрывали от нас свое имя?

— Я так много знаю о вас, что у меня не было уверенности, что вы ничего не знаете обо мне.

— А какая разница?

— Тогда с самого начала вы отнеслись бы ко мне значительно серьезнее.

— Да, верно. Вы коварный противник.

— Слушай, я вызвал тебя, чтобы сказать: я делаю, как обещал.

— Знаю, — его голос поплыл. — Рация плохо принимает.

«Сукин сын. — Лиленд думал о парне, который сделал своему отцу широкоэкранный телевизор. — Откуда это? Ах да, рассказал водитель лимузина. Спит в своей постели, слава богу, если только не разбудил взрыв».