Михаил Нестеров - Скалолаз

Десять метров до Фитца. Всего десять. Можно разглядеть швы на его куртке. Можно разглядеть глаза Николаича. Полные слез, они смотрят на Серегу. И – не торопят его. Они верят единственному спецназовцу в экспедиции. «А, Серега… Расскажи мне о себе своими словами».

Фитц непростительно долго для профессионала упивался ненавистью, сжигая напоследок глазами русских и видя их на костре. Но вот он заметил переменившийся взгляд начальника экспедиции, будто тот встретил первую любовь или увидел связку ключей в апостольских руках. Пожалуй, большего для участия в своем спасении Скоков сделать не смог. Его взгляд на Сергея стал веревкой, по которой устремился взгляд Фитца. Он развернулся в тот момент, когда Курочкин подобрался на расстояние трех шагов. Он мог уложить немца одним выстрелом, но благоприятная ситуация напомнила ему о «языке».

С шагом вперед Сергей буквально набросил кулак на челюсть Фитца, и шансов устоять у немца не было. Он забыл про автомат. Поднялся и начал искать, кто его ударил. Надо отдать Фитцу должное, после тяжелого удара он отошел быстро. Вперив в спецназовца снова загоревшиеся глаза, он выкрикнул, словно не веря:

– Ты?!

– Это же очевидно. Посмотри на меня.

Фитц ринулся на своего обидчика.

Курочкин уклонился от удара – поднырнул под руку противника с шагом вперед и нанес удар локтем в затылок. И не рассчитал совсем немного. Его локоть стукнул в шейный позвонок. И Фитц упал так, словно из него выдернули сердцевину, в мгновение ока он превратился в тряпичную куклу.

Сергей, не мешкая, прицелился в него из автомата и прекратил мучения, выстрелив Фитцу в голову.

Скоков смотрел на члена своей команды и не узнавал его. Вроде бы тот же «титулованный» Серега, но что-то изменилось в его взгляде. Это при том, что пока еще Скоков не смог постичь очевидного: Фитца, которого Курочкин убил одним ударом.

– Здорово, Николаич, – приветствовал шефа Сергей. Но в первую очередь уделил внимание Вадиму Паненку. Покачал головой, разглядывая рану на его голове.

– Это Йохан его ударил, – пояснил Скоков. И натурально «скакнул» в сторону. – Мы с самого начала поняли, что это ты за нами идешь. Не страшно было?

Сергей ответил словами самого Скокова:

– Если бы не было страшно, если бы было легко взбираться на скалы, нас бы здесь не было. Ты сам учил меня быть там, где трудно. А если честно, я не хотел идти за вами, – признался Сергей. – Повернул было за помощью, но путь мне отрезала вторая бригада. Кто они, Николаич?

– Чешская экспедиция.

– А почему с оружием?

– Потому что в составе экспедиции вице-премьер Чехии. Ларс Шеель все эти дни затягивал петлю на его шее. Вот, похоже, и затянул. Слышал выстрелы?

Сергей кивнул:

– Да.

– Ты, наверное, еще не знаешь, что Шеель вычислил тебя по тому, с его слов, каким темпом ты шел, какие трудные участки тебе достались. Он перечислил все твое снаряжение и оружие, которое ты достал из расщелины. Потом из скалолаза ты превратился в спецназовца. Ты и Шеель – давние знакомые.

– В каком смысле? – опешил Сергей. – Я что-то ничего не пойму.

– Ты брал его на таджико-афганской границе, на плато, куда Шеель увел своих проводников. Так вот, Серега, – подвел итог Скоков, глядя на малость обескураженного парня.

– Это же было так очевидно, – чуть слышно прошептал Курочкин. – Его голос и облик мне показались знакомыми. Но я не видел его лица, – словно оправдываясь, сказал он. И подумал: «От этого что-то могло измениться? Ровным счетом ничего». – Ты прав, Николаич, мне все время казалось, что раньше мы встречались.

С потухшим взглядом Курочкин слушал Скокова, превратившегося в «языка», которого Сергею так не хватало, и кивал: «Да, да, я понял. Что дальше?..»

Новак несколько секунд пристально смотрел на Шееля:

– Я на девяносто девять процентов уверен, что с нами вы поступите так же. А вообще, Шеель, вы даже не представляете, во что вы впутались. Вас будут искать и найдут.

– Перестаньте, Новак. Кому, как не вам, знать, что меня не найдут. Есть немало стран, где меня охотно примут именно как Ларса Шееля, командира «Красного спасения». Я могу перечислить вам эти страны: Куба, Китай, Иордания, Северная Корея… Но я еще сто раз подумаю, прежде чем определиться окончательно. А вам, Новак, дам тонкий намек: Антильские острова – и пожелаю удачи. Герр Кроужек невольно отправляет меня на пенсию, обеспечивая мне беззаботную старость. В отличие от него, я не страдаю морской болезнью и буду тихо грустить о горах на борту своей яхты… Меня ждет «истинный мир». А этот мир никуда не годен. А как ваша рука, Новак, не очень болит? Я просил Алину ненадолго вывести вас из строя, но чтобы в дальнейшем вы смогли в нем остаться.