Андрей Воронин - Я вернусь...

Это была мысль. Реакцию клубменов на такое сообщение было легко предсказать. Легко было предсказать и их дальнейшие действия. Не все они, конечно, в полной мере восприняли и переварили завиральные теории Адреналина, но Клуб менял людей до неузнаваемости и безо всяких теорий – это Мирон знал по себе. К тому же преследовать крысу по закону было бесполезно. Что инкриминировать-то? Мошенничество, что ли, или незаконное предпринимательство? А выносить из котельной на мороз полуголые бездыханные тела клубменам было не впервой – благодаря опять же все той же крысе. И все. И концы в воду. Аминь. Так ему, негодяю, и надо. Поднявший меч от меча и погибнет.

Тут Мирона снова, уже в третий раз, кольнула острая иголочка нехорошего предчувствия. Поднявший меч... Не этим ли занимался в данный момент он сам, Игорь Миронов? Меч – оружие обоюдоострое. Как бы не порезаться...

Иными словами, до пятницы, до посещения Клуба, еще нужно было дожить. Улита-то поползла... "А, плевать, – решил Мирон. – Прорвемся. В крайнем случае, похожу до пятницы с пистолетом".

Пистолет у Мирона был – как не быть! "Браунинг" двадцать второго калибра – не самое грозное оружие на свете, но для самозащиты, для ближнего боя сгодится. Хранилась эта игрушка в надежном и вместе с тем легкодоступном месте – не дома, конечно, до такого сумасшествия Мирон еще не дошел, а в редакции, куда ему, по совести говоря, все равно не мешало бы наведаться.

Но ехать в редакцию сейчас не хотелось, да и далековато это было, особенно без машины. Зато до шалмана, куда он привел Филатова утром первого января, было рукой подать, и Мирон отправился прямиком туда: у нормальных людей, между прочим, уже закончился обеденный перерыв, а он еще не завтракал.

В шалман он проник с черного хода, чтобы не портить посетителям аппетит своим, с позволения сказать, лицом. Здесь его хорошо знали, видывали в разных видах и беспрепятственно пропустили в узкую каморку, где стоял низкий журнальный столик с облупившейся полированной крышкой, продавленный мягкий уголок с засаленной обивкой и чахлое растение в большой деревянной кадке. В углу на подставке подслеповато моргал севшим кинескопом огромный архаичный "Рубин" в полированном деревянном корпусе – ровесник динозавров.

– Скажи Вите, что я пришел и хочу есть, – попросил Мирон у заглянувшей в открытую дверь дородной молодой поварихи.

Вскоре явился давешний тип с лошадиной физиономией и конским хвостом на затылке – любитель плевать в супы и мочиться в пиво. Зная вкусы Мирона, он принес много мяса, две кружки пива и запотевший графинчик с водкой. Сегодня на нем, помимо бабочки, красовались еще и белоснежные перчатки. Перчатки эти придавали Вите шикарный вид вышколенного лакея из очень богатого дома, однако провести они могли кого угодно, только не Мирона: он-то знал, что под перчатками скрываются разбитые в кровь костяшки пальцев, вид которых вряд ли мог доставить удовольствие посетителям кафе.

– Присядь, – сказал Мирон, и долговязый Витя присел.

Мирон знал этого типа как облупленного. Подловат он был, конечно, и всегда себе на уме, но Мирон видывал его в деле и более или менее ему доверял. Вместе с долговязым Витей Мирон в октябре нырял в Москву-реку, швартовал теплоход к павильону на набережной и вместе с ним же прошел через десяток кровавых драк – с лохотронщиками, омоновцами, обыкновенными хулиганами и просто с прохожими, которым были не по вкусу некоторые шутки разгулявшихся клубменов. И в ледяной воде, и в гуще драки, и в жарко полыхающем павильоне с игровыми автоматами хвостатый Витек вел себя как подобает настоящему мужчине – не трусил, не мямлил, за чужие спины не прятался, первым лез в дело и отступал в числе последних. А что в тарелки чужие харкал – ну, так все мы не без греха, с кем не бывает. Один знакомый Мирона, милейший, интеллигент-нейший человек с ученой степенью, в минуты задумчивости, например, любил запустить в ноздрю согнутый крючком мизинец, пошуровать там хорошенько, а потом этот мизинец засунуть в рот и облизать. Противно, конечно, но, с другой стороны, нечего за человеком подглядывать.

– Дело есть, – сказал Мирон, и глаза долговязого Вити загорелись. – Где Адреналин живет, знаешь? Как его найти?

Эта идея – разыскать Адреналина и, пока суд да дело, присмотреться к нему поближе в естественной среде обитания – возникла у Мирона только что, сию минуту. В самом деле, до пятницы времени навалом, так стоит ли его попусту терять?