Александр Бушков - Капкан для Бешеной

Вот теперь его проняло, вот теперь он пришел в годное для употребления состояние… Вспомнил, кто есть кто. И протянул не наигранно жалобно:

– Дарья Андреевна, я же не дурак…

Самое скверное, Даша сама плохо представляла, какие вопросы следует ему сейчас задавать. Даже если предположить, что завалил Маргариту Камышан, он может и не откровенничать с друзьями – если завалил по собственному почину. А если все спланировано – Виктора могут не испугать и самые беззастенчивые угрозы, кинется к тем, кто имеет прямое отношение… А это мысль!

– Ладно, – примирительно сказала Даша. – Сами понимаете – начальство дергает меня, а я, как фурия, бросаюсь на других… Не бичиху убили, понимаете ли… На вас генералы никогда не орали, мон шер ами? Мерзопакостное, доложу вам, ощущение.

– Я же вам предлагал вполне серьезно…

– Устроить на приятное местечко и жизнь обеспечить? – нараспев протянула Даша. – Не выйдет, гончая с золотого блюда жрать не сможет… В общем, на карте не только мое ущемленное самолюбие, а еще и профессиональное самолюбие, серьезно. Не привыкла я проигрывать. А когда передо мной вдруг замаячит какой-никакой, но след… – она многозначительно помолчала, предоставив ему самому домысливать и гадать. – Камышан, правда, из тех, кого кличут дергаными?

Предельно осторожно подбирая слова, словно строил фразу на незнакомом языке, Стольник сказал:

– Серега, вообще-то, резковат…

– Вас с ним можно назвать очень закадычными друзьями? Настолько, чтобы вы о нем долго и безутешно горевали?

– В этой жизни, откровенно говоря, один Бог за всех…

– Понятно, – сказала Даша. – Пойдемте, – как ни в чем ни бывало взяла его за руку и повела назад, к машине. Спросила словно бы мимоходом: – Как по-вашему, Марго могла трахаться с нашим всенародно избранным губернатором?

Он форменным образом шарахнулся, вырвал руку:

– Что за ерунда!

Гладя ему в спину, оскользаясь порой на раскисшей тропинке, Даша констатировала, что свою партию провела четко: теперь эта компания, троица из «Золотой пади», будет знать, что ими заинтересовались вплотную, а это предполагает простор для комбинаций и несомненное оживление. Можно будет тихонечко отслеживать и ждать реакции. Если они причем и решат кого-то сдать… Господи, пусть они решат кого-то сдать – когда тебе подсовывают ложные улики, это иногда выводит на правильную дорогу…

…Серая «королла» торчала на прежнем месте, стекла обоих передних окон были приспущены, и оттуда вился табачный дымок. Вторая машина, откуда минут пять назад вылезли те двое, выглядела гораздо более непрезентабельно – беленькая помятая «шестерка», но Даша не сомневалась, что мотор у нее работает не хуже швейцарских часов. Ребятки Беклемишева наконец-то вышли на охоту – не подозревая, что стали дичиной…

– Прыгаем? – спросил капитан Сац, отняв от глаз бинокль.

– Рано, – сказала Даша. – Должна быть подстраховка, зуб даю… Я бы на их месте обязательно поставила поодаль подстраховку и разместила бы во-он там… Ага! К тому голубчику присмотрись! – и прильнула к своему биноклю.

– Точно! – азартно выдохнул капитан. – Лацкан оттянул, за пазуху себе базарит…

Они стояли на площадке шестого этажа, расстегнув куртки, чтобы при нужде моментально упрятать под них бинокли и изобразить влюбленную парочку. А во дворе наметились, наконец, изменения. Тот, что подстраховывал, отнял руку от лацкана, спокойно вытащил из кармана сигареты. Свою миссию он явно считал выполненной. Значит, пошла работа…

– Давай, – сказала Даша.

Капитан вытащил рацию и, когда ему ответили, внятно произнес:

– Шесть, шесть.

– Восемь, – пискнула рация.

Оставалось ждать. Буквально через полторы минуты – как водится, показавшихся невероятно долгими – во двор въехала синяя «газель» потасканного вида, со свободно болтавшимся на стойках брезентовым верхом. Не спеша потащилась мимо серой «короллы». Даша смотрела во все глаза, и все равно бросок был неуловим: миг – и вокруг «короллы» уже приземлились вылетевшие из кузова автоматчики, рванули дверцы, донеслись неразборчивые яростные команды; другие, спрыгнув с правого борта, рванули в подъезд.

Подстраховщик являл собою прелюбопытнейшее зрелище: он моментально понял, что произошло, но нелепо застыл на месте, не в силах сообразить, что теперь делать и делать ли вообще. Дернулся вправо-влево, удивительным образом метаясь на месте. Вот он Дашу совершенно не интересовал, и она сказала: