Илья Деревянко - Кровососы

– Где твои парни? – спросил я.

– Семеро живых в микроавтобусе кровососов, четверо мертвых вон там, – Корнев указал на темную, бесформенную груду в дальнем углу. – Но погоди-и-и! – Глаза Владислава налились кровью. – Щас чуток передохну, и мертвых станет минимум пятеро. Дылду, козла, непременно замочу. Остальные, если повезет, будут остаток жизни на инвалидных колясках кататься. Кирилл, братишка, принеси-ка бейсбольную биту.

– Угомонись! Слышишь? – попытался я урезонить разгневанного бандита. – Ты небось хочешь разделаться со своими корешами за то, что они не выдержали пыток?

– Западло мне иметь таких корешей, – вспыхнул Владислав. – Чмошники! Слизняки! Раскололись как гнилые орехи! Сдали вас, меня... Кости мразям переломаю. А Паниковского, пожалуй, тоже пришью вместе с Дылдой.

– Паниковского? – опешил я, решив, что в результате перенесенных страданий разум Корнева помутился и он попросту бредит, вплетая в реальность несуществующего литературного персонажа [31].

– Паниковский – погоняла, – словно прочитав мои мысли, брезгливо пояснил Владислав. – По паспорту он Сашка Панкеев. Ляпнул пидор про подземный ход. Дескать, слышал краем уха о его существовании, но где конкретно проходит тоннель, знает лишь главарь, то есть я. Вот меня и долбили током по болевым точкам вплоть до вашего появления.

– Нельзя мерить людей по своей мерке, – мягко сказал я. – У тебя, Влад, сильная воля, железное здоровье, с чем и поздравляю. Но у всех, учти, у всех без исключения, есть определенный болевой предел, дойдя до которого человек либо раскалывается, либо умирает. Ты сумел продержаться, другие, послабее, сломались. Не суди их строго. Нужно уметь прощать.

Корнев тяжело задумался.

– Ты прав, майор, насчет предела, – молвил наконец он. – Генка Кречетов на пятой минуте умер от болевого шока, не сказав кровососу ни слова. Остальные же... Бог им судья. Пусть живут. Однако предателя Дылду завалю без вариантов. Знаешь, как все началось? Почему мы так глупо вляпались? Голубь с Дылдой пасли Захарову. Едва ведьма вышла из офиса, Дылда внезапно треснул Голубя по башке и отдал кровососам. Более того, когда я с пацанами приехал на дачу, ворота открыл Дылда! Наплел, падла, будто все путем, просто обстоятельства переменились. Чертову «целительницу» Жанну они якобы схватили, свою машину бросили по причине неисправности, а сюда добрались на ведьминой таратайке. Позвонить, мол, не могли: в сотовом батарейки сели, телефон на даче испортился. Голимая [32] херня, конечно, но я (вот черт попутал!) поверил, ничего не подозревая, сунулся в дом, получил табуреткой по кумполу и очнулся здесь, в гараже, крепко связанный. Большинство ребят купилось на Дылдину брехню. Только трое – Карась, Атаман и Хохол, – в последний момент заподозрив неладное, схватились за оружие. Их уложили снайперы. Самое интересное, кровососы весьма своеобразно отблагодарили Иуду за оказанные услуги: дали по морде, связали, заткнули грязной тряпкой рот и зашвырнули в микроавтобус. – Владислав умолк, прикурил сигарету, глубоко затянулся и зашелся в диком приступе кашля. – Внутренности, блин, в узел завязали, – кое-как отдышавшись, пожаловался он.

– Когда ты общался с Дылдой, то часом не заметил в его глазах странного, отсутствующего выражения? – спросил я.

– И впрямь. Зенки у Дылды были словно стеклянные, но откуда ты знаешь такие подробности? – Лицо Корнева выразило крайнюю степень недоумения.

– Кодирование, – коротко бросил я.

– А-а-а-а?! – ошалело вытаращился Владислав.

– Потом объясню. Главное, не торопись убивать парня. Он не предатель, а просто... Скоро сам поймешь, кто. Кстати о птичках – нужно побыстрее очистить дачу от кровососов. Всего их было пятнадцать, главарь пойман, пятерых мы с Кириллом грохнули... Значит, остается девять вооруженных особей.

– Не хило, – поджал губы Корень. – Заколебемся с ними.

– Ты присядь, отдохни, – посоветовал я и поманил рукой Кирилла. – Подсоби, сержант.

Вдвоем мы оперативно вытряхнули кровососовского начальника из одежды и привязали к тем самым полкам, с которых недавно сняли Владислава. По некоторым признакам я понял, что рыжий давно пришел в сознание, однако из чувства самосохранения продолжает притворяться бездыханным.

– Хватит косить [33], – гаркнул Старостин.

Вислобрюхий не ответил, по-прежнему изображая глубокий обморок. Я поднял с пола электрошоковую дубинку, осмотрел со всех сторон и вполголоса спросил Кирилла: