Илья Деревянко - Оборотень

– А все-таки?

– Он ходил на сеансы к некой госпоже Римме, белому магу якобы, а по сути – просто ведьме, ведь никакой разницы между белой и черной магией не существует, и сразу же резко изменился. Был нормальный парень, а стал… И-эх… – Алексей устало опустился на подушку.

– Ты примешь вызов?

– Разумеется. Когда следующие состязания?

– Сразу после праздников. Как только публика проспится.

– Я обязательно приду!

– Алексей, но ты болен!

– Выздоровлю… Ключица болит? – сменил Сорокин тему разговора.

– Ноет, гадина.

– Ничего, трубчаты [41]кости быстро срастаются. Недели через полторы можешь снимать гипс и разрабатывать руку…

– Успею ли?

– ???

– Вслед за тобой Апраксин вызвал на смертный бой меня!

– Не беспокойся, – грустно улыбнулся Алексей. – Драться с тобой он будет не в состоянии.

После ухода Шевчука Сорокин до утра не сомкнул глаз. Старый приятель превратился в натурального вурдалака, сделался крайне опасен для окружающих и теперь его, Алексея, ни с того ни с сего публично вызывает на смертный бой! Если откажешься – во-первых, покроешь себя позором, во-вторых, все равно не остановишь зверюгу. С какой, спрашивается, стати нужно было убивать Савельева? Тот в любом случае не продержался бы против Апраксина дольше трех минут!

Вызов необходимо принять и раз и навсегда лишить Сергея возможности выступать на ринге. Но как? Убить?! Только если не будет иного выхода. Незачем на душу лишний грех брать да руки в крови пачкать… Вломить как следует, авось поумнеет? Не поумнеет! Он полностью во власти ведьмы! Что же остается? Сломать хребет, сделать паралитиком? Это даже хуже смерти…

Всю ночь Алексей метался по постели, вставал, ходил из угла в угол, часто курил, однако ничего подходящего не придумал.

В конце концов он решил положиться на волю божью, выпил большую дозу снотворного и с грехом пополам задремал. Снились ему перекошенное от злобы лицо Апраксина и залитый кровью ринг с мертвым Савельевым. В отдалении гнусно хихикала длиннолицая блондинка…

Получив от Апраксина фотографию Сорокина, госпожа Римма сперва решила наслать на Алексея порчу, несколько раз принималась за дело, но неизменно останавливалась на полпути. Чутье подсказывало ведьме, что это опасн [42]что есть у парня надежные защитники. Она помнила немало своих коллег, погибших лютой смертью во время подобных занятий. Пускай уж лучше этот кусок мяса (так мысленно именовала Римма Сергея) сам прикончит приятеля, если же нет… Придется искать другие пути… Тридцать первого декабря, выслушав хвастливый рассказ Апраксина об одержанных победах, «целительница» воспряла духом.

– С Сорокиным так же расправишься?

Ведьма теперь не церемонилась, обходилась без «вы». Апраксин самодовольно выпятил грудь и раздулся от важности, как индюк.

– Раз плюнуть!

– Молодец!

Сергей поглядел на ведьму с собачьей преданностью, и если б имел хвост, то непременно бы им завилял.

– Пока он жив, от порчи тебе не избавиться, – на всякий случай напомнила Римма.

– З-з-наю! – процедил сквозь зубы Апраксин. Воображение незамедлительно нарисовало соблазнительную картину: Алексей в луже крови с лицом-месивом и со сломанной шеей.

– На куски разорву гада! – с ненавистью добавил Сергей.

– Умница! – мурлыкнула ведьма…

Однако вечером того же дня разговор с шефом значительно поумерил ее восторги.

– Я навел справки, – подражая булгаковскому Воланду, низким, тяжелым голосом произнес шеф. – Последние победы твоего протеже гроша ломаного не стоят. Оба его противника были слабы и никуда не годились. Сорокин же боец высшей квалификации, гораздо лучше Апраксина!

– Что же делать? – проскулила Римма. – Может, вы как-нибудь по-другому от него избавитесь? Нанять киллера не так уж дорого…

– Не-ет! – яростно прохрипел шеф. – И дело тут не в деньгах! Нам нужно продемонстрировать свое могущество. Сорокин умрет на ринге, а мы пустим слух: «Апраксин стал непобедимым благодаря магии!» В общем, напускай порчу постепенную: несколько дней пускай потихоньку чахнет, а потом загнется прямо во время боя, или ты не справишься? – Пронзительные черные глаза, казалось, буравили Римму насквозь. Она, зная возможные последствия немилости главаря секты, мгновенно покрылась холодной испариной.

– Справлюсь! – с трудом выдавила «целительница».

– Ладно, иди!..

Хозяева тотализатора, которым не терпелось сорвать хороший куш, назначили смертельный суперпоединок Апраксин – Сорокин на пятое января, рассчитывая, что к этому дню завсегдатаи более-менее протрезвеют, а если не протрезвеют, то приползут и так – уж больно необычное предстояло зрелище.