Илья Деревянко: Отбойщик

– Вчера мне позвонил Принц, – продолжал Сева, – он визжал, как свинья, которую кастрируют. После драки Китаец узнал у халдеев, кто ты такой. Принц требовал твоей головы и головы твоего парня... Гы-гы-гы, – вдруг рассмеялся он, – я сказал, что пусть сперва пососет у дохлой обезьяны!

Сева не на шутку развеселился.

– В моем районе вздумал распоряжаться, сявка [3]! Но ты будь поосторожнее, – он опять стал серьезен, – от этой скотины можно ожидать любой пакости!.. Боец у тебя то что надо! – осушив одним глотком свою рюмку, сказал Сева. – От «дикарей» он тебя защитит, а пока Сева жив, других можешь не бояться. Пока Сева жив, – медленно повторил он и, неожиданно нахмурившись, о чем-то задумался. – Пока... К черту, Рафик, давай пить. – Сева стряхнул с себя задумчивость и потянулся за бутылкой. – Эй, телки, сюда!..

В три часа ночи веселье было в полном разгаре. На ковре валялись пустые бутылки, а некогда роскошный стол теперь напоминал свинарник после землетрясения. По «видику» крутили порнуху, но на экран никто не смотрел.

фальшиво завывал Сева, неумело аккомпанируя себе на гитаре.

подпевали девицы, стряхивая пепел на ковер. Одна из них, с которой Сева успел побаловаться, была совсем голая. Другая, предназначенная для Рафика, еще сохраняла на теле остатки одежды, а именно трусики и лифчик. Она – ее звали Леной – была симпатичной, крепко сбитой блондинкой с короткой стрижкой. Кокетливо хихикая, девица прижималась к Рафику полной грудью, гладила его по животу. Рафик был в стельку пьян. Комната плыла и качалась перед глазами, а Севины вокальные потуги доносились до слуха приглушенно, как бы издалека.

– Я поехал! – Ухватившись за плечо девицы, он с трудом поднялся на ноги.

– Куда ты в таком виде! Оставайся у меня. Ленка, проводи гостя в спальню. А мы с тобой еще споем. – Сева схватил свою даму за талию и, запрокинув ей голову, стал жадно целовать в шею.

В спальне Лена помогла Рафику раздеться и, быстро сняв трусики и лифчик, легла рядом. В свете ночника ее кожа отливала перламутром. Рафик прижал к себе упругое послушное тело, чувствуя, как закипает в нем кровь. В комнате установилась тишина, нарушаемая только стонами, вздохами и скрипом кровати.

– Явился наконец, – недовольно сказала Светка, открывая дверь, – я же тебе говорила, что, если приезжаешь так поздно, ночуй у своих родителей!

В квартире, как всегда, было грязно. В спертом воздухе ощутимо пахло использованными пеленками, которые Инна Владимировна имела обыкновение разбрасывать по комнате, вместо того чтобы отнести в ванную. Она ушла с работы и сидела дома вместе с моей женой, потому что Светка одна не справлялась с ребенком. Инна Владимировна, как любящая мать, не могла оставить дочь без помощи. Теперь они не справлялись вдвоем. Споткнувшись о ведро с грязной водой, которое Инна Владимировна, вымыв пол, а вернее, развезя по нему грязь, почему-то оставляла в самых неожиданных местах, я в очередной раз мысленно проклял себя за то, что согласился переехать к теще.

– Опять пил, да? – продолжала изобличать меня Светка. Она была не в духе и нарывалась на скандал. – Сколько это может продолжаться? О господи, за что мне такие мучения?!

Подавив всколыхнувшееся внутри глухое раздражение, я молча протянул ей толстую пачку денег, полученную сегодня от Рафика, и собрался проскользнуть в ванную. Однако отделаться от жены было не так просто. Распаляясь от ощущения своей безнаказанности, она продолжала перемалывать мои косточки.

– Где ты шляешься, с любовницей небось развлекался?

Тема «любовницы», которой у меня не было, неизбежно ставилась на повестку дня во время семейных ссор. Инна Владимировна, неизвестно почему считавшая меня бабником, постоянно нашептывала Светке всякие гадости. По ее представлениям, я был сексуальным маньяком, бегущим по жизни со спущенными штанами. Возможно, именно по этой причине она иногда, вроде как случайно, появлялась передо мной в столь откровенном неглиже, что у меня скулы сводило от отвращения.

– Что молчишь, скажи уж прямо, кто она?

– Да, у любовницы, где же еще! – взорвался я, отодвигая Светку в сторону. – А это она мне гонорар выплатила, за постель.