Илья Деревянко - Отбойщик

– Ну, Олег, ты молодец! – сказал Рафик, когда мы остановились передохнуть в какой-то подворотне. – А я идиот, что сразу тебя не послушался!

– Достань лучше коньяк, – сказал я, тщетно пытаясь унять дрожь в руках. Меня знобило.

– Жень, ты как? Наверное, сиденье под тобой отмывать нужно?

– Не трогай его. У Жени свои обязанности, – заступился я. – Не тяни, давай бутылку!..

Горячая струя воды не согревала. Я поежился и увеличил напор. Кожа, покрытая мелкими пупырышками озноба, казалось, совсем не впитывала тепло. Лоб и левый висок разламывались от боли. Тогда, в машине, пуля прошла совсем рядом с моей головой. Я предполагал, что получил легкую контузию, хотя не знал толком, что это такое. Так или иначе, голова болела, и я пожалел, что выпил слишком мало Рафикова коньяка...

– Подожди, – сказал я, когда он собирался налить по второй. – Не спеши напиваться. Нам нужно еще кое-куда съездить.

– Ты о чем? – Поставив бутылку на пол, Рафик удивленно повернулся ко мне.

Я вкратце объяснил, и на этот раз он понял с полуслова...

К студенческому общежитию мы подъехали около десяти часов. Заспанная вахтерша пыталась нас не пустить, и, поднимаясь бегом по лестнице, мы слышали внизу ее негодующие крики. «Здесь, – остановившись в конце коридора, Рафик толкнул ногой дверь, обитую черной кожей. – Ты гляди, как дома себя чувствует, козел, не заперся даже!»

Несмотря на царивший в комнате бардак, было заметно, что здесь живет не наш, российский студент. Более всего в этом убеждали импортная мебель, цветной японский телевизор и видеомагнитофон, по которому в данный момент крутили порнографические ролики. Единственное, что здесь было отечественного происхождения, – полуголая шалава, лежащая на кровати вместе с хозяином. Ужас, отразившийся на лице лаосца, лучше всего убеждал в его виновности. Меня захлестнула волна ненависти к этому мерзавцу, который хладнокровно отдал нас на растерзание бандитам, а сам в этот момент развлекался с какой-то полуголодной девочкой, польстившейся на импортные тряпки. Со слов Рафика, я знал, что лаосец скупится на проституток и вербует себе любовниц в ближайшей «лимитной» общаге.

– Ну здравствуй, дорогой. Ах ты падаль! – От злости я забыл заготовленную по дороге обвинительную речь. Схватив лаосца за волосы, я выволок его на середину комнаты. Девица было завизжала, но, встретив бешеный взгляд Рафика, забилась в угол, глядя оттуда большими испуганными глазами. Вид ее худого, плохо кормленного тела довел мою ненависть к лаосцу до предела, и, испытывая почти садистское наслаждение, я жестоким ударом сломал ему ребра. Согнувшись, студент захрипел, и следующий удар коленом разбил ему лицо...

– Я не виноват-ат-ат, – выл лаосец, ползая по полу в луже крови, – они меня самого сантазировали. – Проучившись несколько лет в России, он все еще жутко коверкал слова. При виде этого слизняка, скулящего и пускающего носом кровавые пузыри, моя ярость улетучилась, оставив вместо себя брезгливое отвращение.

Он что-то еще бормотал о ломке, о нехватке денег, когда мы с Рафиком, повернувшись, вышли вон из комнаты, оставив за собой открытую дверь...

– Ну долго ты там будешь возиться? – На пороге ванной появилась разгневанная Светка. – Время двенадцать часов!

– Закрой дверь, – я с трудом сдерживался, – что ты от меня хочешь?

– Ему, наверное, после любовницы подмыться надо, – раздался из кухни голос Инны Владимировны. Я вздрогнул как от пощечины. Эта гнусная реплика истощила мое терпение.

– О господи, до чего все это надоело! – Дрожа в ознобе, я с трудом натягивал одежду. Перед глазами плыли оранжевые круги.

– Надоело, говоришь? Так здесь тебя никто не держит!.. Стой, ты куда?!

С силой оттолкнув Светку, я вышел из квартиры и, не дожидаясь лифта, сбежал вниз по лестнице.

Голова раскалывалась с похмелья. С трудом поднявшись с постели, я посмотрел в зеркало и сморщился от отвращения. На меня смотрела помятая, заросшая физиономия с мешками под глазами. Вчера, возвращаясь от Светки, я купил у таксиста бутылку водки и выпил ее в одиночку без закуски. Затем обнаружил в шкафу две бутылки сухого вина, которые валялись здесь уже около года, и, не раздумывая, употребил по назначению. Сейчас, утром, я чувствовал себя отвратительно и, хотя температура вроде спала, решил, что к Рафику не поеду. Пусть Коля прокатится, хватит бездельничать.