Андрей Дышев - Далекий звон монет

– Я думал, что тут надежнее, – совершенно жалким голосом лепетал Тарасов, вытирая рукой мокрое лицо.

До меня стало доходить, о каком золоте шла речь, и я, мгновенно перейдя от защиты к нападению, схватил его за лацкан пиджака.

– Объясни-ка мне, какое это золото у тебя пропало?

– Не твоего ума дело! – неожиданно громко и зло крикнул Тарасов, отталкивая меня от себя. – Пошли все вон, дайте мне собраться с мыслями!

– Да нет у тебя мыслей! – Вика вдруг схватила Тарасова за шею со стороны спины и стала его терзать. – И никогда не было! Показывай, гадина, где оно лежало!

Голая, мокрая, она напоминала взбесившуюся дикарку, напавшую на европейца, который посмел посягнуть на ее тростниковую хижину. Тарасов, неуклюже отбиваясь, стал приближаться к лестнице. У меня уже не было необходимости вмешиваться в семейный конфликт, и я, следуя за четой на некотором удалении, любовался редким зрелищем.

Сначала Тарасов с вцепившейся в него Викой, а затем и я поднялись на второй этаж, где в одной из комнат находилась бильярдная с угловой барной стойкой, камином и журнальным столиком. Должно быть, еще совсем недавно здесь было чисто и уютно. Сейчас же в комнате царил хаос: бильярдный стол был повален на пол, а зеленое сукно, обтягивающее игровое поле, было жестоко порезано во многих местах. Стойка, засыпанная слоем битых бутылок, напоминала поверхность реки в период вскрытия льда. На полках я не мог найти ни одного целого бокала или бутылки. Ощетинившиеся пружинами кресла, поставленные вокруг журнального столика, можно было с успехом использовать в финальной сцене спектакля «Двенадцать стульев». За камином зияла глубокая ниша.

– Там, – сказал Тарасов, кивая на нишу. – Там был тайник.

Мне показалось, что тонкая рука Вики разрезала воздух со свистом. Раздался смачный звук пощечины. Тарасов покачнулся, прижал ладонь к пылающей щеке и, что было для меня неожиданностью, вдруг схватил жену за волосы и дернул так, что Вика, расставив руки в стороны, отвесила ему глубокий реверанс.

– Дура! – в сердцах выпалил он. – Идиотка! Иди оденься и не свети своей красной задницей, как павиан!

«А он может, если захочет», – мысленно отметил я. Униженной и оскорбленной Вике попался под руку бильярдный шар, и она запустила его в Тарасова. Пролетев над моей головой, снаряд ударился о стену и разбился. Не ожидая ответного выстрела, натурщица кинулась к двери, и вскоре мы услышали, как деревянные ступени заскрипели под ее босыми ногами.

Громко сопя, Тарасов некоторое время прохаживался по комнате, пиная ногами раскиданные вещи.

– Чего нервничаешь? – спросил я. – Ты украл, у тебя украли. Все закономерно.

– Было бы лучше, – произнес Тарасов, посылая мне тяжелый взгляд, – если бы ты…

Он оборвал фразу на полуслове и снова принялся мерить шагами бильярдную. Потом остановился и посмотрел на меня так, словно хотел прижать взглядом к камину.

– Если бы ты убил ее, Вацура, то нам обоим стало бы намного легче жить, – произнес он.

– Убей ее сам, – ответил я, шокированный столь странным предложением.

– Не могу, – ответил Тарасов. – Боюсь. И за решетку не могу ее упрятать. Она очень хитрая. Ее не подставишь…

– Как Анну? – договорил я. – Ты это хотел сказать?

– Да. Наверное, это.

Я вдруг почувствовал в словах Тарасова скрытый намек.

– Послушай, а с чего ты взял, что я легко могу убить человека?

Тарасов посмотрел на меня с легким недоумением, словно я не понимал какой-то элементарной вещи.

– С чего взял? – переспросил он. – Ты же с легкостью грохнул Жоржа. И расправиться с этой курицей для тебя не составит большого труда.

– Я не убивал Жоржа, – ответил я.

Тарасов прятал в глазах усмешку.

– Ну-у, – протянул он, – возможно, кто-то другой поверит тебе. А меня не надо лечить. Вьетнамец сказал мне, что видел, как ты тащил Жоржа волоком по коридору.

– Да, это было. Но я всего лишь оглушил его.

– Оглушил выстрелом в голову? – вскинул брови Тарасов.

– Я ударил его кофейником и оттащил в комнату. Это уже после меня кто-то пристрелил его.

Тарасов мне не верил.

– А что это за револьвер торчит у тебя за поясом?

– Его дала мне твоя жена.

– У Виктории никогда не было револьвера.

Тут я вспылил:

– Послушай, Тарасов! Ты меня запугать вздумал? Думаешь, что к стене припер? Ошибаешься! У тебя было куда больше поводов отправить Жоржа на тот свет! Когда я соврал тебе, что работаю на Жоржа, ты сказал, что убьешь его, а потом вышел из столовой.