Андрей Дышев - Демоны римских кварталов

– Ты точно псих!

– Я видел его так близко, как сейчас вижу тебя! Мало того, я с ним разговаривал!

– На русском? Или на итальянском?

– На арамейском.

Адриано не расхохотался. Ему было уже не до смеха. Губы его дрожали, а на глазах вот-вот были готовы выступить слезы.

– Влад, дружище, – пробормотал он. – Я не могу допустить это добровольное самоубийство, пусть даже…

Он не договорил, так как в дверь громко постучали. Влад ринулся открывать. Врач – молодой мужчина в очках, коротко подстриженный, с заметной проплешиной на темечке, быстро вошел в комнату, мельком посмотрел на Адриано, заглянул во вторую комнату, оглянулся и спросил:

– Так кто из вас больной?

– Мы оба, – мрачным голосом отозвался Адриано.

– У вас есть строфантин? – спросил Влад, демонстративно доставая бумажник. – Я хочу его купить у вас.

– Нет, это совершенно… – попытался возразить врач.

– Мне нужен строфантин! – громко повторил Влад. – Немедленно! Сейчас! Я без него умру!

– Позвольте, но я для начала должен…

– Ничего больше не надо! – перебил его Влад. – Разве я стал бы вызывать вас по пустякам? Поверьте мне, это вопрос жизни и смерти!

– Но я не имею права продавать лекарства без показаний!

– Я же не требую от вас наркотика, сильнодействующего или ядовитого препарата. Я прошу у вас всего лишь безобидное сердечное средство. Таково свойство моего организма. Я поддерживаю в себе жизнь только строфантином!

– Но вы же… – замялся врач, – вы вовсе не производите впечатления больного, страдающего сердечной недостаточностью.

– Не спорьте с ним, – посоветовал Адриано, вдруг перешедший на сторону Влада. – Мы никому не скажем, что получили от вас лекарство. А вы скажете, что вызов был ложный. Возьмите сто евро, но если вы считаете, что этого мало, я дам вам еще сто. Или вы хотите тысячу?

– Я ничего не хочу, – обиженно произнес врач, но все же раскрыл свой чемоданчик, недолго копался в нем и выложил на стол, рядом с бутылкой гранатового Barolo, коробку с ампулами и упаковку шприцев. – Только если это вам во благо…

Он вышел.

Дверь осталась незапертой.

Влад сел на диван, вскрыл ампулу, наполнил жидкостью шприц.

– Отвратительная процедура, – произнес он, стиснув зубы.

– Я не могу на это смотреть, – признался Адриано и отвернулся к окну, за которым в свете прожекторов мерцал изморозью круг Инь—Ян.

И снова закружилась перед глазами выжженная земля, пропыленная зелень олив, серые кубы домов и ленты городских стен – все ближе, ближе, пока не накрыло темным, пропахшим кислым тестом и золой жилищем, и лопатки уперлись в жесткую рифленую циновку.

Влад вскочил на ноги. Ему показалось, что движения его замедленные, будто все происходило в толще воды. Через маленький, суженный книзу оконный проем, крест-накрест перетянутый паутиной, пробивался солнечный свет. Жезу, раздетый до пояса, умывался, наполняя ладони водой из подвешенного кувшина, а мать стояла позади с серым платом в руках.

Влад не понял, как очутился во дворе.

– Вы с ума сошли, – сказал Жезу, вытирая лицо. – Римлян было в десять раз больше, чем вас. Кто этот умник, который приказал атаковать колонну? Иисус?

Влад не кивнул, но пожал плечами, впрочем, Жезу не увидел его жеста, потому как закрыл платом лицо.

– Я знал его как мудрого и осторожного человека, – продолжал Жезу. – Жаль, что так вышло. Я очень надеялся на его поддержку. Но тебе я по-дружески не советую связываться с зелотами.

Он надел рубаху, подошел к Владу и опустил руку ему на плечо. Некоторое время Жезу внимательно рассматривал его лицо, и в его взгляде угадывалось скрытое лукавство и веселье, как если бы он видел перед собой забавного фокусника.

– У моей матери совершенно прошла лихорадка и пропала опухоль на щеке, – сказал он. – Я приводил к ней лучших врачей, но они ничем не помогли. Скажи, как ты это сделал?

– Я дал ей лекарство.

– Мать говорит, ты дал ей горькое снадобье, похожее на затвердевшую соль. Но разве горькой солью можно вылечить лихорадку? Ты заставил ее поверить в себя, и эта вера вылечила ее.

Влад вздохнул. Он хотел сказать, что благодарить надо прежде всего антибиотик, но он не знал, как это объяснить Жезу.

– У тебя хорошо получается, – сказал Жезу, обнимая Влада и заводя его в дом. – Я буду рад, если мы будем вместе. Цели у нас одни. Ты хоть и зелот, но я тоже ненавижу римлян. Ты умеешь внушить веру в себя. У тебя красивое лицо и ясный взгляд. Если мы объединимся, за нами пойдет весь народ!