Андрей Дышев - Демоны римских кварталов

Первой его мыслью было доложить утром директору кладбища о происшествии и составить акт передачи ритуальной утвари. Желание поскорее поставить начальство в известность и тем самым избавиться от гнетущей неизвестности было столь сильно, что Витторио едва не позвонил директору домой.

«Однако не стоит торопиться, – подумал он, и рука его, уже обхватившая телефонную трубку, замерла. – Кто еще, кроме меня, видел, что гробница была вскрыта? Никто. Я все поставил на место, никаких следов взлома не осталось… Так зачем признаваться? Всякий факт вандализма на кладбище – это минус мне. Пойдут упреки: «Почему плохо смотрел? почему не задержал злоумышленников? а может быть, ты был пьян?»

Витторио решительно убрал руку с аппарата. Нет, не будет он докладывать директору о происшествии ни сейчас, ни завтра утром. Во-первых, это закончится серьезной выволочкой. Не исключено, что Витторио лишат премии или, не дай бог, уволят со службы. А камешки отберут и снова положат их в гробницу. И никому они не достанутся, ни Витторио, ни музею, ни частным коллекционерам. А ведь камешки, должно быть, дорогие. Интересно, сколько за них дадут антиквары?

Витторио снова разложил камни под настольной лампой и стал ими любоваться. Сама судьба дала ему редкий шанс разбогатеть, а он еще колеблется! И если посмотреть на все это с точки зрения справедливости, то Витторио склеп не взламывал, крышку гробницы не сдвигал и ничего оттуда не брал. Он не украл эти камни. Он их нашел. И теперь имеет полное моральное право продать их. Если верить слухам, то «черные» антиквары в Риме платят просто безумные деньги за всякие археологические безделушки.

Новая идея завела его не на шутку. Витторио ходил по дежурному помещению из угла в угол и от волнения потирал вспотевшие ладони. Сколько за эти камни могут заплатить? Если Коллеоне умер в Средние века, значит, этим камешкам больше пятисот лет! Полтысячи! Даже если за каждый год – десять евро, то вот уже пять тысяч набегает.

Надо сказать, Витторио не был силен в истории, хотя время от времени проявлял к ней интерес и не брезговал новыми знаниями. Бывало, он подходил к какой-нибудь группе экскурсантов, становился рядышком и, делая вид, что следит за порядком, слушал, о чем говорил экскурсовод. Иногда приносил на дежурство фотоаппарат и фотографировался рядом со старинными склепами. Потом снимки высылал родственникам, проживающим в глухой горной провинции. И подписывал: «А это я рядом с могилой Джузеппе Верди». Или так: «Слева от меня – склеп Тициана». Иногда его вообще заносило: «У моих ног покоится сам Юлий Цезарь!» Родственники не догадывались, что Витторио врет как сивый мерин, они историей, в отличие от него, вообще не интересовались.

Ночью Витторио почти не спал, хотя по инструкции ему разрешалось подремать на топчане, не раздеваясь, с двух до четырех часов ночи. На него потоком лились сладкие мечты. «А вдруг эти камни бесценны? – думал он. – Что, если археологи уже много лет мечтают их отыскать, а мне они вот так просто попались под ноги? И вдруг каждый из них потянет на миллион евро?» От этой версии у него учащенно забилось сердце, и о крепком сне уже не могло быть и речи.

Ближе к утру мечты о богатстве несколько подпортили навязчивые мысли о полицейском участке, допросах и следственной камере. Витторио ходил вокруг телефона, и червь сомнения грыз его. Может, не стоит рисковать? Честное имя и чистая совесть дороже даже миллиона евро. Но едва охранник поднял трубку, желание говорить с директором тотчас пропадало. «Он наверняка спросит, – думал Витторио, – почему я не позвонил вчера, когда узнал о вандализме. А что я ему отвечу? Конечно, директор сразу заподозрит неладное. Поздно. Отступать уже некуда».

И вместо того, чтобы позвонить директору, Витторио набрал номер аэропорта Марко-Поло и заказал самый дешевый билет до Рима. Торопливо собираясь в дорогу, Витторио забыл выбрать и снарядить уборщиков из числа guidone, которые уже с рассвета топтались у ворот. Превозмогая нервную дрожь в конечностях, он дождался сменщика, пожаловался ему на плохое самочувствие и быстро ушел, унося бесценные камни в спортивной сумке.

И вот сейчас Витторио, накручивая себя, брел к пешеходному переходу, чтобы перейти набережную Микеланджело, затем пробраться через кусты и подойти к реке. Благодаря проливным дождям, которые хорошо выполоскали Рим на прошлой неделе, вечно маловодный и пересыхающий Тибр окреп, его холодное змеиное тело увеличилось в объеме, и могучий шум падающей воды на пороге у моста Cestio стал привлекать падких на нестандартные раздражители туристов.