Андрей Дышев - Демоны римских кварталов

– Правда? – заинтересовался Адриано. – В таком случае у нас появляется хоть и хрупкая, но все же зацепка, ведущая к разгадке Тайны Власти. А отсутствие страницы в рукописи свидетельствует о том, что ее авторы очень не хотели, чтобы в процессе разгадки Тайны твой взгляд наткнулся на «зеркальце».

– Почему? – удивился Влад.

– Это может привести тебя к неким неожиданным выводам…

– А скорее к опасному знанию, – по-своему перефразировала Адриано Мари.

Адриано нахмурился и мягко опустил кулак на стол, отчего чашка тихо звякнула.

– Ты долго будешь перебивать старшего брата? – грозно спросил он, но сестра этой грозности не испугалась, не ей надо было рассказывать, как нежно любил ее Адриано. Она махнула рукой и подсела к столу.

– Если я правильно поняла, – сказала она, глядя с плохо скрытым восторгом в глаза Владу, – «наследники Христа», которые доверили вам рецензировать их работу, хотят, чтобы вы как можно щедрее поделились с ними своими знаниями о Тайне Власти, но вместе с тем они хотят убрать с вашего пути любое упоминание о «зеркальце Венеры». За этим символом скрывается нечто такое, чего вам знать не положено.

– И за что можно схлопотать пулю в лоб, – мрачным голосом добавил Адриано. – То, что мы узнали, это еще ничто. Но уже настораживает. Две с половиной тысячи лет назад некий финикиец совершил морское путешествие вокруг Африки, затем через Атлантику и в итоге высадился на берег Америки, где заявил о своем божественном происхождении. При этом он вставил в текст своего манифеста «зеркальце Венеры». Это первое. И второе: поэт и философ Сенека тоже упоминает этот символ, называя его «девой», и приписывает ему источник злого могущества. Эти два факта, разделенные между собой веками, нам стали известны лишь благодаря прозорливости профессора Сидорского и…

Адриано почесал затылок, посмотрел на экран монитора через пивную бутылку и скромно довершил:

– …и мне.

– Он просто прелесть! – весело сказала Мари, запуская пятерню в густые волосы брата. – Удивительная природная скромность!

– А я думаю о том, – задумчиво произнес Влад, – как бы теперь воткнуть между этими фактами Иисуса Христа и Понтия Пилата.

– Иисуса Христа? – пробормотал Адриано, силясь что-то вспомнить, как вдруг хлопнул себя по затылку. – Ну конечно же! Конечно! Как же я мог об этом забыть!

– Ну, это уже слишком! – бормотал Борис Калевал, размахивая руками и не замечая сотрудников редакции, с которыми он пересекался в коридоре.

Не постучавшись, он влетел в кабинет директора редакции. Тучный, всегда потный, оснащенный мелкими подслеповатыми глазками, начальник глянул на редактора поверх очков с толстыми линзами.

– У нас пожар, Калевал?

– Хуже, Александр Владимирович. Мы на грани того, чтобы упасть на самую низкую, самую постыдную ступень тележурналистики!

– И что же нам мешает это сделать? – воркующим голосом поинтересовался начальник. Он считал себя остроумным человеком и всякий раз, разговаривая с подчиненными, старался острить.

– Я только сейчас узнал, что этот бред… эта галиматья… этот сумасшедший лепет… – едва сдерживая себя, чтобы не начать сквернословить, он с трудом подыскивал выражения, – уже стоит в плане на ближайшие дни.

– И что здесь постыдного? – равнодушно произнес начальник, аккуратной стопкой складывая раскиданные по столу листы. – Мы собираемся показать акт гомосексуализма? Или зоофилии? Или, прости господи, поставить под сомнение холокост?

– Мы собираемся показать интервью с гражданкой, которая называет себя богом.

– Ну и что? В Уголовном кодексе есть статья, запрещающая это делать?

– При чем здесь Уголовный кодекс? Должен же быть предел кощунству и насмешкам над святыми понятиями!

Начальник встал и, избегая встречаться взглядом с Калевалом, подошел к двери, снял с вешалки куцую куртку на синтепоне. Несмотря на свою отягощенную комплекцию и поношенный возраст, он старался следовать молодежной моде.

– Если не ошибаюсь, интервью у этой женщины ты брал? – спросил он, напяливая куртку и проверяя содержимое карманов – где-то затерялись ключи от автомобиля.

– Да, интервью брал я. Но когда начал делать монтаж, то понял, что это нельзя запускать в эфир. Эта женщина – мошенница, каких еще свет не видывал! Можно закрыть глаза на бессовестное вранье ясновидящих, липовых лекарей, колдунов и магов. Но вот так нагло, глядя в телекамеру, заявлять, что она есть живой бог на Земле… Это уже не лезет ни в какие ворота! Я едва сдержался, чтобы не разбить монитор!