Андрей Дышев - Два шага на небеса

Ни слова не говоря, Алина повернулась и кивнула на поручень лестницы. На полированном дереве без труда можно было различить смазанные бурые пятна, словно кто-то хватался за поручень окровавленной рукой.

Мы с Алиной переглянулись. Я напрасно надеялся, что она, разбудив меня, уже многое успела выяснить и сейчас я получу исчерпывающие ответы, касающиеся этих жутких следов, несомненно свежих, так как капли крови на переборке еще не успели высохнуть. Но во взгляде Алины было столько растерянности, что я понял: ответов ждет она.

Внезапно совсем рядом скрипнула дверная ручка. Схватив Алину за руку, я втянул ее в узкий проход к трюмной двери и прижал к переборке. Замерев, мы стояли в тени лестницы, и узкие полоски белого света разделили наши лица на прямоугольные фрагменты.

Тихо приоткрылась дверь капитанской каюты. Через щели лестницы мы увидели, как из дверного проема выглянуло лицо Эдди. В иной обстановке и в другом месте я бы вряд ли узнал его. Капитан был бледен как смерть. Лицо его было искажено напряжением, рот приоткрыт, скулы исполосованы глубокими натянутыми морщинами. Мне показалось, что кашляни я сейчас – и капитан заорет не своим голосом, рухнет на пол и непременно умрет от разрыва сердца. Посмотрев в обе стороны и убедившись, что в коридоре никого нет, капитан бесшумно вышел из каюты и медленно, очень медленно прикрыл за собой дверь. Морской волк предстал перед нами в непривычном виде: он был гол по пояс, в домашних тапочках, а в руке держал белый форменный китель, надетый на «плечики». Сразу бросилось в глаза, что один рукав кителя был мокрым и мятым, как если бы его только что застирали и выжали.

Перейдя на цыпочках коридор, капитан скрылся за лестницей. Мы с Алиной продолжали стоять в своем укрытии, затаив дыхание. Вскоре мы услышали, как зашипел утюг, защелкали металлические пуговицы. Похоже, капитан сушил рукав утюгом.

Взглянув на меня, Алина кивнула, приглашая следовать за собой. Выйдя из-под лестницы, мы поднялись по ней наверх, ступая по ковровой дорожке как по тонкому льду. Выйдя на палубу, Алина пошла в сторону носа, прижимаясь к белой, лоснящейся от лаковой краски стенке надстройки и оглядываясь, всякий раз знаком предупреждая меня о необходимости соблюдать тишину, словно я громко топал или шумно сопел. Еще было темно, вокруг нас плескалось невидимое море, и мы чувствовали его только по неповторимому йодистому запаху и влажному теплу, но небо уже растеряло звезды, и зарождающийся рассвет уже разбавил на восходе его глубинную черноту.

Не дойдя до двери рубки, Алина поразила меня, опустившись на четвереньки, и в такой интересной позе преодолела несколько метров. Я воспользовался более привычным для меня способом и прошел мимо двери в тот момент, когда Лора, стоящая за штурвалом, опустила глаза на компас.

– Вот, – негромко произнесла Алина, когда мы вышли на носовую палубу. Девушка показывала рукой на перила, плавно изгибающиеся по округлому контуру носа. Сигнальный фонарь, висящий у нас над головой, позволял отчетливо рассмотреть металлические элементы ограждения и палубу. Кровавый след, идущий по палубе бледными мазками, перескочил на трубки ограждения, липко вымазал перила и оставил несколько капель на фальшборте, как раз над сливным клюзом.

Алина молча смотрела на меня. Одетая в джинсы и крепкую, с простроченными швами безрукавку, она затолкала пальцы рук в тесные карманы, и ее скованная поза выдавала нервную дрожь: замерзнуть было невозможно даже голым, потому как было весьма тепло и душно. Девушка ждала от меня инициативы. Это была уже не та самоуверенная и властолюбивая Алина, сознание которой закодировали жажда мести и абсолютная уверенность в себе. Она уже утратила тот стержень, который помогал ей казаться сильной. Я смотрел в ее лицо – нежное, пастельное лицо без теней, морщин, а значит, без возраста и чувств, и не мог понять, что же с ней случилось в эту ночь.

– Когда ты это увидела? – спросил я.

– Как проснулась… Было три часа. Я была в каюте одна. И меня это испугало, понимаешь? Я была уверена, что Виктор не оставит меня. Я была уверена, что держу его!

– Ты стучалась к нему в каюту?

– Это незачем было делать, – неприятным тоном ответила Алина. – Его каюта была не заперта. И там никого не было. Тогда я решила поискать его на палубе и увидела следы крови… Виктор не виноват, он сам стал жертвой! Мы ошиблись, понимаешь? Жестоко ошиблись!

– Ты ошиблась, – поправил я.