Андрей Дышев - Два шага на небеса

Мои худшие опасения не оправдались – за прошедшую ночь никого не убили. За завтраком в кают-компании собрались все пассажиры, включая Мизина. Лора подала омлет с жареным беконом, тосты с арахисовым маслом и кофе.

Генерал угрюмо рассмотрел блюдо, покачал головой и отставил тарелку в сторону.

– Не будете? – спросил Мизин, который расправился со своей порцией в несколько секунд, и потянулся за тарелкой генерала. – С вашего позволения… Мне, как раненому, положено усиленное питание. Благодарю вас. Обожаю омлет!

Стелла, шокированная поступком Мизина, взглянула на меня и, сдерживая смех, прижала салфетку к губам. Виктор ушел в себя и не подавал признаков коммуникабельности. Он нацелил свой орлиный нос на тарелку, работая вилкой и ножом как медицинскими инструментами во время операции на глазе, и медленно, как корова, жевал. Алина была какой-то флегматичной. Она собирала с тарелки крошки, иногда отправляя в рот пустую вилку, и смотрела на меня, как на стекло, за которым клубился густой туман.

Взгляда Дамиры я никак не мог поймать. Мне хотелось, чтобы она прочла по моим глазам, что я нашел ее записку и готов к решительным действиям. Но женщина завязала какой-то нудный разговор с Мизиным об астральной энергии, совершающей гиперболические перемещения сквозь материю и время, что иногда оборачивается непредвиденными и необъяснимыми травмами. Замолчала она только потому, что Мизин, расправившись со второй порцией омлета, соорудил многослойный бутерброд из тостов и масла, который попытался сожрать в три укуса. Поддерживать разговор с госпожой Дамирой он уже не мог, и тогда дама переместила взгляд на меня.

Я внутренне возликовал: Дамира многозначительно посмотрела мне в глаза и едва заметно кивнула, как бы подтверждая, что мы с ней связаны одним сговором. «Значит, все-таки она! – подумал я. – Наконец-то! Свершилось!»

– Подлить вам еще кофе? – спросил я, приподнимая фарфоровый кофейник.

Женщина кивнула, придвинула ко мне свою чашку и явно с двойным смыслом ответила:

– Да, да! Конечно! Я согласна! Пусть будет, как вы сказали.

В свой ответ она вложила так много акцента, что я задумался, не загрузила ли она мое предложение насчет кофе каким-то иным смыслом? Я сел, поставил кофейник на стол и уже не мог не смотреть ей в лицо. Дамира чувствовала это и в отличие от меня глаза не поднимала. Эти переглядки с ребусом глубинного смысла начали меня нервировать. Ничего страшного не произойдет, думал я, если мы уединимся на корме или на носу и обо всем открыто поговорим.

В кают-компанию зашел капитан. По его лицу можно было сделать вывод, что он либо не спал эту ночь вовсе, либо спал очень плохо.

– Господа, – сказал он, – прошу всех после завтрака собраться в салоне.

Я тянул время и ел омлет ничтожными крупицами. Надо было встать из-за стола вместе с Дамирой и в дверях шепнуть ей о времени и месте встречи. Из-за стола уже вышли генерал, Алина и Стелла. Мизин, похоже, ждал, когда из кают-компании выйдут все, чтобы расправиться с остатками сыра и ветчины на общем блюде. Дамира, как назло, закурила. Я продолжал тщательно пережевывать омлет, словно жесткий бифштекс.

Наконец Тортила встала, пожелала Мизину приятного аппетита и направилась к выходу. Я сорвался с места, опрокинув на пол стул, и через двери мы с госпожой Дамирой вышли плечо к плечу.

– Я принимаю ваше предложение, – шепнула дама.

– Какое предложение? – не понял я.

– Потом… – оборвала меня Дамира. – Он может увидеть.

– Кто он? – продолжал недоумевать я.

– Мой сын.

Мы замолчали. В коридоре стоял капитан и, словно картонный указатель у «Макдоналдса», показывал рукой в сторону салона.

– Прошу вас. Я долго вас не задержу. Занимайте удобные места…

Из своей каюты вышла Алина и стала подниматься по лестнице впереди нас. Переговорить с Дамирой уже было невозможно, тем более сесть с ней рядом. Генерал, едва завидев меня в дверях, произвел любимый барский жест: щелкнул пальцами и показал мне на кресло рядом с собой.

Мы сели вокруг капитана, который памятником стоял на небольшом зеркальном подиуме.

– Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, – сказал он, как только в салоне повисла тишина, а госпожа Дамира закурила свою длинную сигарету. – Мне приказано проверить ваши документы и багаж. Процедура носит чисто формальный характер и не причинит вам неудобств.

Капитан замолчал. Семь человек продолжали безмолвствовать, словно это был салон восковых фигур. Генерал, подперев ладонью свою буйную голову, смотрел себе под ноги. Госпожа Дамира, глядя в зеркальный потолок, пускала вверх кольца. Алина, утонув в глубоком кресле, увлеченно обрабатывала ногти пилочкой. Мизин трогал повязку на затылке и морщился от боли. Врач нервно перелистывал мелованные страницы какого-то журнала. Стелла нежным взглядом смотрела на меня и улыбалась. А я чувствовал, что каменею.