Андрей Дышев - Инструктор по экстриму

Он не ответил, пробежал взглядом по комнате, задержался на рюкзаке, из которого торчал край черного футляра, и после этого медленно опустился в кресло.

«Он видел меня в окне. Это может быть шантаж, – думала она, молниеносно перебирая варианты. – Надо торговаться, тянуть время…»

– Я думала, вы придете позже, – продолжала говорить Лена, заполняя тишину. – Сергей Сергеевич говорил, что вы имеете возможность прийти только в десять часов… Вы уже нашли подходящий вариант?

Она наклонялась, двигалась из стороны в сторону, делая вид, что вытирает плечи, шею, подмышки, и при этом как бы нечаянно выходила из-за двери. Пусть парень увидит, что она почти голая, безопасная и легкодоступная. Пусть расслабится, почувствует себя хозяином положения.

Ее быстрые взгляды выхватывали и запоминали фрагменты его одежды, выражение лица, положение рук, крепко сжимающих подлокотники кресла… Во всяком случае, оружия у него нет – разве что под рваными носками спрятан нож или заточка. Одет бедно. Глаза возбужденно блестят. У него эйфория: схватил бога за бороду. Но все же красивый, намного красивее ее. Плечи широкие, шея крепкая, мышцы хоть и тонкие, но натренированные, натянутые туго, как тетива. Конечно, девчонки без ума от этого бродячего пса. Какая страшная несправедливость! Ведь он пальцем не пошевелил для того, чтобы родиться мужчиной, чтобы привлекать внимание девчонок, заставлять их оборачиваться ему вслед. У него нет ни денег, ни власти, ни ума – так зачем этому оборванцу такое прекрасное тело? Все равно что бомжу «Мерседес» и костюм от Кардена…

Лена уже «вытерла» все, что можно было вытереть. Лифчик и майка остались в ванной. Ей больше нечем было оправдать свое пребывание за ширмой, и она стала стягивать с себя лосины.

– Простите, какое вы имеете имя? – спросила она.

– Я твой судья, – ответил парень тихо.

– Как-как? – переспросила она, хотя прекрасно услышала, что он сказал. Она уже сняла лосины, оставшись в одних трусах. – Прошу прощения… Еще секундочку, и я буду готова…

Она протянула руку, неслышно взяла винтовку, прижала ее к груди стволом вверх.

– Можешь не торопиться, – сказал он. – Я не спешу. Могу сидеть здесь хоть всю ночь. Тебе придется о многом мне рассказать.

Прикидываться, что она не понимает, о чем он говорит, уже не имело смысла.

– О чем? – спросила она, выдвинув из-за двери пол-лица и глядя на него одним глазом.

– Ты одевайся, одевайся, – кивнул он. – Я могу отвернуться.

– Не надо, – ответила она. – Я не стесняюсь… Вот только не знаю, с чего начинать.

Она опустила глаза, убедилась, что винтовка снята с предохранителя, и снова посмотрела на парня.

– Можешь начать с того, как в минувший четверг ты подошла к альпинисту из «Экстремтура» и договорилась с ним о восхождении на Истукан, – сказал парень. – И как дала ему задаток – триста баксов…

«Значит, все идет от того сопляка, которого я не успела прикончить, – подумала Лена. – Наверное, это его друг. Два сопляка пытаются вязать из меня веники…»

– Наверное, ты тоже хочешь иметь триста баксов? – спросила она.

– Я? Нет, – усмехнулся парень, обнажив щербатый край передних зубов. – Мне не нужны баксы. Я за тобой пришел.

– За мной? – удивленно спросила Лена. – А зачем тебе меня иметь?

Она почувствовала, что руки устали держать винтовку на весу. Ей захотелось принять привычную для стрельбы стоя позу – вскинуть ствол, прижать приклад к плечу, немного ссутулиться и упереться правым локтем в подреберье. И закончить глупый разговор.

– Ты убийца, – заметно волнуясь, произнес парень. – Ты должна сидеть в тюрьме.

– Ты будешь испытывать от этого удовольствие? – спросила она.

– Огромное, – подтвердил парень.

«Мира, моя любимая кошка, моя подушечка, моя водичка…»

– Ты не хочешь взять от меня деньги и уйти?

– Я хочу видеть тебя в наручниках.

«Я сделала все, что могла…»

– Отвернись, – попросила Лена.

– Зачем? Ты же не стесняешься!

– Чтобы ты не имел сильного страха, – пояснила Лена, сделала шаг назад и ногой толкнула дверку шкафа.

Он даже не вскочил, не дернул руками. Пуля, вырвавшись из ствола с тонким свистом, вонзилась в его высокий лоб и выбила из затылка мозги и костную крошку. Грязно-бурое пятно расползлось по крашеной стене над спинкой кресла.

«Вот и нет красавца…»

Она кинула винтовку на кровать, подошла к трупу, который сидел в прежней позе, коснулась пальцами его плеча, провела по руке… Если бы можно было выпотрошить труп и натянуть кожу, как водолазный костюм, на себя, чтобы она приросла к ней и стала ее телом! Если бы это было возможно, с каким бы наслаждением она вырвала из его груди сердце!