Андрей Дышев - Классная дама

Ольга Андреевна слабела в моих объятиях. Представляю, какое интересное у нее сейчас было выражение лица! Такое же, наверное, бывает у селедки, когда она скользит по пищеводу акулы в сторону желудка. Впрочем, и я тоже сейчас мало напоминал того Вацуру, которого привык видеть в зеркале во время бритья. Полагаю, рот мой был приоткрыт, глаза округлились, как у испуганного суслика, уши стали огромными, дрожащими от напряженной работы, и нос двигался в такт дыханию – туда-сюда, туда-сюда…

Ого, да тут не только шаги, тут еще и свет! В безликом мраке медленно проступал пустой дверной проем, и он быстро заполнялся подвижным желтоватым светом; и уже бесформенные длинные тени поползли по потолку над нашими головами; и можно было рассмотреть во всех деталях лестничную площадку; и осветилось лицо учительницы, искаженное страхом. Кто-то с фонариком приближался к лестничной площадке, на которой мы стояли всего несколько минут назад. Кто-то… Конечно же, это Белоносов! На ловца и зверь и бежит! Какая удача!

Бессмысленно было дергаться, убегать под прикрытие емкостей и пытаться спрятаться. Любое наше движение вызвало бы звук, который нельзя будет не услышать в полной тишине. Я уже настроился на то, что луч света сейчас упадет на нас. Лишь бы у Белоносова не разорвалось сердце от неожиданности! Эмоциональный удар, какой он испытает, увидев нас, будет ужасен…

Я услышал, как хрустнула щебенка. Затем снова этот странный барабанный звук. Вот по перилам пробежало световое пятно, скользнуло вниз, на ступени. Свет ушел вниз, опережая того, кто нес фонарик, и дверной проем стал меркнуть и растворяться в темноте. Я успел увидеть лишь неясный контур человека в темной куртке, который нес что-то вроде канистры.

Ольга Андреевна так сильно сдавила мою руку, что ее крепкие ногти вонзились в мою ладонь подобно капкану. Находились бы мы в другом месте, я бы обязательно взвыл. Человек стал спускаться по лестнице. На фоне едва освещенной стены на мгновение появился силуэт его головы в профиль. Дерзко вздернутый нос, пухлые губы, волна волос, опускающихся на воротник куртки… Мать честная! Да это же Рябцев!

Я в изумлении посмотрел на учительницу, но комната, где мы стояли, уже опять погрузилась во мрак. Ничего не понимаю! Что делает лучший ученик школы в заброшенном институте, да еще в такое время? Наверняка он только что встречался с Белоносовым! Надо немедленно допросить ревнивца по полной программе! Немедленно и напористо, не давая ему прийти в себя и начать контролировать свои ответы! Неожиданность, страх и шок заставят Рябцева выдать правду с той же легкостью, с какой принуждают малыша напрудить в штанишки.

Я рванул было вперед, но Ольга Андреевна буквально повисла у меня на шее.

– Пожалуйста, – дрожащим шепотом взмолилась она. – Не надо! Я боюсь… Пусть он уйдет…

– Это же Рябцев! – громко шепнул я ей прямо в ухо.

– Что?! Ты с ума сошел! Это не он! Ты ошибся! Это какой-то горбатый старик!

– Да он такой же горбатый, как и я! Он просто нес что-то тяжелое!

– Нет! Нет! Ты ошибаешься! Не иди туда! Умоляю! Он тебя убьет!

Я понял, что Ольга Андреевна настолько парализована страхом, что скорее придушит меня своими нежными пальчиками, чем позволит мне побежать по лестнице вниз.

Но я не мог ошибиться! Я совершенно отчетливо рассмотрел тень этого человека, его нос, губы, прическу…

Добыча уходила. Мгновение назад я чувствовал ее трепет в моих руках и сердце наполнялось восторгом охотника. Но я упускал такой редкий, удачный шанс! Ольга Андреевна все еще висела на моей шее и притворялась якорем. Надо было избавиться от него, от сладкого шепота, от головокружительного аромата ее волос и догнать Рябцева!

С силой, какую еще никогда не применял к женщине, я разжал руки учительницы и кинулся на лестничную площадку.

– Боже мой! Кирилл! Ты меня бросаешь?! – в ужасе воскликнула Ольга Андреевна.

Я уже схватился за перила и глянул вниз. Между лестничными пролетами едва пробивались слабые отблески. Сейчас Рябцев выйдет во двор, и тогда я его потеряю. Нельзя медлить!

От моего фонарика уже не было никакого толку, лампочка едва заметно тлела, освещая только саму себя, и я отшвырнул его в сторону. Придется бежать в темноте. Я ринулся вниз и тотчас услышал крик учительницы. Пришлось остановиться. Проклятье! И зачем я брал ее с собой!

– Что случилось? – спросил я в темноту.

Ольга Андреевна ничего не ответила, лишь простонала. Я поднялся на лестничную площадку.