Андрей Дышев - Кодекс экстремала

Моргун медленно повернул скуластое лицо. В его очках отразились две мои физиономии.

– Ну, – мученическим голосом произнес он, – давай рожай скорее! О чем ты хочешь меня спросить?

– Я уже спросил.

– Эх, Кирилл, Кирилл, – вздохнул Моргун, отобрал у меня бутылку и снова пригубил. – Но мне-то не надо лапшу вешать! Ты хочешь узнать, кто брал в прокат акваланги девятнадцатого августа.

– Да, ты прав, – признался я. – Я это хочу узнать.

– Тогда запоминай. – Моргун воткнул бутылку в раскаленный песок, глядя, как на горлышко наматывается пенящийся клубок, словно белый парик на лысую голову. – В десять часов утра – молодая женщина. Фамилия ее тебе ничего не скажет. Она поплескалась минут двадцать у пирса, собрала в пакет мидий и сдала аппарат. Около двенадцати акваланг взял молодой мужчина… – Моргун поднял глаза, закрытые зеркальной шторой, и сделал паузу, предвкушая мою реакцию. – Да, вторым был мужчина. Алексей Малыгин. – И снова пауза. – Твой знакомый, если не ошибаюсь? Он пользовался аквалангами долго, почти до четырех часов. Должно быть, далеко плавал.

Я смотрел на свои гипертрофированные лица. Я смотрел на себя глазами Моргуна. Надо признать, я держался молодцом. Как партизан на допросе в плену. Глаза не моргали, рот не кривился, подбородок не дрожал и слезы не лились по щекам.

– И еще один раз он пользовался нашими услугами, – добавил Моргун. – Он катался на серебристой «Ямахе». Причем в одно время, что и ты. Я думаю, вы с ним встретились где-нибудь в открытом море, не так ли?

– Так, – кивнул я.

– Есть еще вопросы?.. Пользуйся случаем, следопыт, сегодня я даю для тебя пресс-конференцию по полной программе.

– Ты сможешь повторить все, что сказал мне сейчас, под протокол?

Моргун минуту молчал.

– Смогу, – не совсем охотно ответил он. – Завтра утром. Но в обмен на одну маленькую услугу.

– Какую же?

– Ты дашь мне слово, что больше никогда не станешь цепляться ко мне, как банный лист к заднице.

Я давно заметил: мои дни делятся на удачные и неудачные, причем неудачные начинаются с того, что я поздно просыпаюсь.

Так случилось и в этот раз. Я вылез из спального мешка в двенадцатом часу, когда полуденный зной до отказа заполнил мою квартиру и я попросту начал задыхаться. Еще час ушел на холодный душ и смазывание многочисленных следов собачьих зубов чудодейственным бальзамом, который мне дала Наталья Ивановна. В итоге я вышел из дома в час полуденной сиесты и Володю Кныша на работе не застал. Дежурный сказал мне, что он на выезде и сегодня вообще не появлялся в отделении.

Надо было предупредить Моргуна, что наша беседа «под протокол» переносится на вторую половину дня, и я пошел на набережную.

Зонтик и шезлонг стояли на своем обычном месте, только вместо Моргуна в тени расслаблялся незнакомый молодой мужчина. В его толстых губах дымился влажный окурок.

– А где Моргун? – спросил я его.

– Все, – ответил мужчина и зевнул. – Моргуна больше не будет.

– Что значит – не будет?

– Уехал Моргун. – У мужчины явно не было настроения говорить, к тому же ему мешал окурок.

– Надолго?

– Навсегда.

Я выпрямился и поискал глазами Сергея. Парень подкачивал помпой «банан», а группа людей в полосатых спасжилетах сосредоточенно следила за его ногой.

– Где твой шеф? – спросил я его, подойдя вплотную.

– Здравствуйте, – узнал меня Сергей. – Вы Моргуна ищете? Так он уехал в Москву.

– По делам или как?

– Навсегда уехал, – ответил Сергей, снимая шланг с ниппеля. – Сдал все дела и технику новому начальнику, рассчитался с нами и вчера в ночь уехал.

– Почему так срочно? Как он это все объяснил?

– Никак не объяснил, – пожал плечами Сергей. – Он еще давно говорил, что его берут в одну крутую московскую фирму… этим… менеджером, что ли?

– И теперь у тебя новый шеф? – Я кивнул в сторону шезлонга.

– Да, – не совсем радостно ответил Сергей. – Теперь у меня новый шеф.

Люди в спасжилетах принялись оседлывать «банан». Я смотрел, как они суетятся, стараясь занять место поближе к носу. Последнее седло осталось свободным.

– Ну-ка, – сказал я Сереже, – дай мне жилет.

Я скинул с себя джинсы и майку, надел мокрый жилет, а застежки на груди затянул уже тогда, когда резиновый снаряд на малом ходу вышел из зоны купания. Сережа обернулся, посмотрел на притихших в ожидании пассажиров и врубил на «Ямахе» форсаж. «Банан», с ревом пробивая волны, полетел вперед. Люди завизжали от восторга и страха. Меня стало подкидывать, словно я находился в седле необъезженного мустанга. Брызги пощечинами гуляли по моему лицу. На самой большой волне, когда «банан» подо мной круто пошел вверх, я разжал пальцы, отпуская эбонитовую ручку, и дельфином взлетел в небо, в котором дрожали, сверкая в солнечных лучах, мириады капель. Эффектно выглядело мое сальто со стороны или нет – не ручаюсь сказать, но я получил огромное удовольствие. Сделав в воздухе петлю, я вошел в воду ногами, окунулся с головой, но пробковый жилет тотчас вытолкнул меня на поверхность, и, раскинув руки в стороны, я лег спиной на волны.