Андрей Дышев - Морской узел

И он громко захохотал, показывая желтые порченые зубы.

Страх перед неизвестностью, перед надвигающейся катастрофой снова попытался продемонстрировать мне свою силу. Я чувствовал, как во мне что-то мертвеет, как глаза застилает непроглядная тьма, и силой воли отгонял от себя мысли о гробах, выборах и бесплатной водке. Даже яхту с раненым Игнатом я затолкал куда-то в самые отдаленные уголки своей памяти. Я должен думать только об Ирине, ТОЛЬКО ОБ ИРИНЕ, ТОЛЬКО ОБ ИРИНЕ… Я физически чувствовал, как предательски ломаются, уродуются эти мысли, как крошатся, словно перемороженная резина в пальцах. С плачем и отчаяньем ломилось мне в сознание сомнение, этот неподкупный правдолюбец: а почему Ирина не позвонила мне на мобильный? Если она пришла ко мне и увидела, что меня дома нет, то сразу бы позвонила… Я тотчас нашел оправдание: возможно, она звонила. Но я в это время находился далеко от берега и мог оказаться вне зоны действия сети. Это простой, но убедительный ответ. А почему бы и нет? Ирина просто не дозвонилась! Я был недоступен! Я упрямился, отпирался, не желая думать о самом худшем, и все же черные мысли просачивались в сознание. Неопознанный труп в морге… Труп, обгоревший настолько, что невозможно определить его пол…

И когда я, весь взмыленный, пронизанный хрипом и дрожью, подбежал к своему подъезду, мой мобильник тихо и испуганно пискнул. Я выхватил его из кармана. Пришло сообщение. Дисплей издевательски вопрошал: читать сейчас? Какой идиот придумал, что надо переспрашивать? Какому пресыщенному, толстокожему дебилу пришло в голову, что всякую весть надобно преподносить не сразу? Это все равно что умирающего от жажды спрашивать: пить сейчас будешь или чуть позже?

Господи, на какую же кнопку надо нажать, чтобы выпустить сообщение на дисплей?! Я тыкал пальцем по клавишам с такой силой, что скрипел корпус телефона. Вот оно! Мое сердце замерло, будто ожидая решения: будем еще стучать или, может быть, хватит надувать щеки в тесной грудной клетке?

На дисплее было высвечено число. И больше ничего. Номер городского телефона? Я такого не знал. У Ирины другой номер. Но что это еще может быть, как не телефонный номер, как не приглашение позвонить?

Но не сейчас! Я уже в подъезде. Дыхание рвется из груди, и сколько в ней боли, сколько неподъемных свинцовых чушек в каждом легком! Я не выдержал и выкрикнул ее имя. Тишина да скудное, запуганное эхо. Это страшный ответ. Моя надежда посыпалась лавиной… Я забежал на свой этаж. Проклятая пустота! Ирина должна быть здесь! Должна! Должна!

Я позвонил, но недолго выжидал и обрушился с кулаками на свою дверь, замычал, уперся в холодный металл лбом… Ирина! Ирина… Неопознанный труп… Целая человеческая жизнь с океаном чувств, надежд и устремлений превратилась в горстку пепла, неопознанного, никому не нужного, никем не признанного… Едва подавляя слезы, я вошел в квартиру, ветром пробежался по комнатам, заглянул в ванную… А вдруг? Вдруг она принимает ванну, отогревается, отмокает в густой благоухающей пене после ночного кошмара? Или крепко спит на моем диване, накрывшись пледом? Но квартира пуста. В ней нет ничего, даже стен, даже воздуха.

Я взвыл и поднес к глазам мерцающий дисплеем мобильник. Тебе, кнопочная тварь, не жить, если я сейчас ничего не узнаю! Тебе, одноусый, хана! Я тебя сначала раскрошу утюгом, потом прожарю все твои потроха в микроволновке, потом размелю в кофемолке и закопаю в палисаднике. И каждый год в День связиста буду мочиться на твою могилку!

Мобильник, испугавшись столь жестоких угроз, снова пискнул. Опять сообщение! И опять ни слова, только те же цифры!

Я набрал этот номер – медленно, почти на ощупь, так как перед глазами все плыло, двоилось. Поднес трубку к уху. Гудки, шелест, хруст – будто у телефона от переживаний возникли проблемы с пищеварением. И, наконец:

– Да, Кирилл! Хорошо, что ты позвонил. Я давно жду.

Я узнал голос Дзюбы.

Голос веселый. Если ему что-то известно об Ирине, то известно, несомненно, хорошее.

– Во-первых, хочу тебя поздравить. Ты здорово организовал свои похороны! Высший пилотаж! Даже у меня, черствого сухаря, слезы на глаза накатили…

Неужели он позвонил только ради этого? Не похоже. Явно имеет в запасе что-то еще, куда более важное. Но и то, что он меня раскусил, новость ошеломляющая. Не стоят ли под дверью его церберы? Второй раз они не дадут мне уйти через крышу. Но стал бы Дзюба звонить, если бы только хотел надеть на меня наручники? Конечно, нет. Он игрок. Он позер. Он любит эффекты.