Андрей Дышев - Моя любимая дура

Продавщица газетного киоска кинула мне колоду игральных карт.

– Вы меня не поняли, – сказал я. – Мне нужна географическая карта.

– Так выражайтесь яснее!

Я был рассеян. Забыл взять сдачу, несмотря на то, что мне вслед кричали и продавщица, и покупатели. Вышел из аэропорта, перепрыгнул через барьер кустов, огораживающих сквер, сел на свободную скамейку и развернул карту Центрального Кавказа. Вот река Черек, вот дорога в заповедник. А вот и поселок Эден… А это что?

Мой палец замер на витиеватых контурах ледников и горных хребтов. Мать честная! Хребет Крумкол! А на его южном склоне голубой каплей обозначен ледник Джанлак, на котором я совсем недавно работал. Если бы не хребет, то от поселка Эден до места трагедии – рукой подать. Уж не к Джанлаку ли притягивает меня убийца?

Это открытие заставило меня крепко задуматься. Кажется, впереди забрезжил свет. Во мне укреплялась уверенность в том, что взятие Ирины в заложницы – это отголосок джанлакского эха, моей работы на леднике. Но чем я могу быть полезен убийце в месте, похожем на ад? В том месте, где с чудовищным треском трутся друг о друга гигантские ледяные глыбы, где в одночасье образуются бездонные трещины, и вырастают сахарные скалы, и беспрерывное движение многотонных масс мокрого снега и колотого льда не оставляют никаких шансов на жизнь тому безумцу, который попытается оседлать это мерзлое чудовище!

Стремительными шагами ко мне подошел мужик, представился Санькой и попросил у меня рубль. Я насыпал в его ладонь мелочь, которая отягощала карманы и мешала мне быстро бегать… И еще этот Антон Мураш! Тоже пытался затащить меня на Джанлак. Что за навязчивая идея овладела совершенно разными людьми в одно и то же время? Ладно, Мураш хотел побывать на месте гибели отца. А что нужно убийце? Здесь что-то нечисто, мысленно повторил я фразу, уже настолько затертую, затасканную, десятки раз передуманную, что пора было заменить ее чем-то свеженьким. Но где, черт возьми, взять свеженькую мысль?

Кто бы знал, с каким усердием пожирало меня любопытство! Санька вернулся с бутылкой пива и отдал мне лишнюю мелочь. Честный алкаш.

– Как в Нальчик проехать? – спросил я его.

– Хочешь – поездом, – ответил Санька, оторвавшись от горлышка бутылки и переведя дух. – Хочешь – автобусом. Но поездом дешевле.

Я совершал поистине титанические усилия, выдавливая из своего мозга крупицы воспоминаний о спасательных работах на леднике. Не совершил ли я там какого-нибудь грешка, за который теперь буду расплачиваться? Не произошло ли там некоего странного и двусмысленного случая, последствием которого и стали последние события?

Нет, ничего подобного память моя не выдала. Я и мои товарищи, работавшие на леднике, подчинялись только совести. Она была нашим начальником. Мы спали в продуваемых всеми ветрами палатках и ветхих приютах, скрючившись в сырых спальниках. Еду готовили на костре. Работали от рассвета до заката, до изнеможения махали лопатами, ломами и кирками, дробя и перетаскивая тонны льда и снега. Лелеяли робкую надежду на то, что кто-то еще остался жив, кто-то сумел спастись в скальной нише или пещере. Так что хочет от меня убийца, присылающий мне электронные письма?

Никакой спасительной идеи не пришло мне в голову, и я вынужден был отступить и поставить под сомнение то, что казалось почти очевидным. А вдруг Человек заманивает меня вовсе не на Джанлак? Разве свет клином сошелся на этом леднике? Кавказский хребет огромен. Мои следы остались не только на Джанлаке, но и на склонах Эльбруса, Чегета, Аибги и других очаровательных вершин. В конце концов, зачем я раньше времени пытаюсь проводить какие-то параллели? Надо набраться терпения. До момента истины осталось совсем немного.

Уж кому-кому, а самому себе я всегда верил. И потому без труда убедил себя в том, что спасательные работы на леднике и скверная история с Ириной ничем не связаны. Надо занять себя более благодарным и продуктивным трудом: попытаться выяснить то, что еще можно было выяснить. Я только сейчас подумал о том, что убийца, оставив мне номер телефона, допустил непростительную оплошность. Судя по всему, это был не мобильный телефон, а стационарный, установленный или в квартире, или в каком-нибудь учреждении. И коль я должен сообщить о своем прибытии в поселок Эден из Эдена, то можно было предположить, что телефон тоже находится в Эдене.

«А чего тянуть осла за уши?» – подумал я и снова направился в здание аэропорта. Сейчас я выясню, в каком населенном пункте дожидается моего звонка убийца, а потом останется приехать туда, узнать адрес дома и номер квартиры.