Андрей Дышев - Шахидка с голубыми глазами

К ребрышкам мне подали бокал пива и белый хлеб, смазанный оливковым маслом и натертый чесноком и томатом. Погруженный в свои мысли, я не замечал вкуса, хотя повар нарочно стоял рядом со мной, ожидая похвалы своему кулинарному искусству. Вместо похвалы я оставил ему щедрые чаевые и попросил срочно вызвать такси.

Пробиться в центр города оказалось необыкновенно трудно. Главные магистрали были перекрыты полицейскими пикетами, и таксисту пришлось отыскивать окольные пути. Мы проезжали по узким улочкам, сворачивали во дворы и арки, но всюду натыкались на бесконечные колонны манифестантов. Казалось, что на улицы вышли все жители Мадрида.

– Пожалуй, вам проще будет пешком, – сказал таксист, потерявший надежду довезти меня до нужной улицы. Он заехал на тротуар и заглушил двигатель.

Я последовал его совету и, купив в газетном киоске карту города, пошел к клубу напрямик, через парки и скверы. На старинной площади с прямоугольной стелой путь мне преградила еще одна колонна людей с транспарантами и флагами. У меня не хватило терпения ждать, когда эта людская река закончится, и я смешался с толпой. Некоторое время мне пришлось идти в гуще манифестантов. Несмотря на то, что меня окружало никак не меньше нескольких тысяч человек, было необыкновенно тихо. Люди шли молча. Раздавалось только редкое покашливание да шуршание обуви по полированной брусчатке. Я рассматривал лица людей. Я видел выражение злости, боли, отчаяния, но никто не кричал, не провоцировал толпу. Слева от меня шла пожилая женщина и беззвучно плакала. Глаза ее были красные, словно она только что резала лук для эскуделлы.

Я вдруг подумал, что в какой-то мере причастен к трагедии, которая заставила всех этих людей выйти на улицу. Я не утруждал себя размышлениями о том, в какой именно степени я виноват перед этим народом, что я мог сделать и чего не сделал, чтобы избежать вчерашнего взрыва. Я ничего не подсчитывал, не анализировал и не сопоставлял, а просто шел в молчащей многоликой массе и прислушивался к своим ощущениям. Если бы испанцы знали, каким роскошным цветком раскрывается в моей душе нежность, когда я вспоминаю Яну, эту сверхмощную бомбу, это национальное наказание, этот катаклизм, случайно не сработавший, случайно выпавший из рук сатаны… Если бы они знали об этом, что сделали бы со мной?

Я выбрался из толпы, словно из бурной горной реки, и через арку вышел прямо к кондитерскому магазину. Прошел еще немного вверх по улице и остановился перед дверями клуба.

Что за чертовщина! Металлической двери с нарисованным на ней пегасом нет. Из пустого проема клубами вылетает известковая пыль. Изнутри доносятся тяжелые удары… Я ринулся в проем, спустился по запыленной лестнице в подвал и едва не сбил с ног рабочего в оранжевой спецовке.

– А где сотрудники клуба? – спросил я его, глядя на то, как рабочий ударами кувалды разрушает кирпичную кладку.

– Клуба нет! – крикнул он мне, не прекращая работу.

– Что значит нет?

– Здесь будет обувной магазин… Осторожнее, стена может обрушиться!

Я свернул в коридор и, путаясь в обрывках электрических проводов, добрался до кабинета, в котором располагался архив. Дверь была сорвана с петель и нависала надо мной, как разводной мост. В пустом кабинете гуляло эхо. Один-единственный стеллаж, стоящий у стены, был присыпан известковой пылью, словно кулич сахарной пудрой.

От злости я двинул ногой по двери, и она с ружейным хлопком упала на пол.

– Здесь был архив! – крикнул я рабочему, который с эффективностью бульдозера валил очередную стену. – Куда он переехал?

– Что? Архив? – переспросил рабочий и снова врезал кувалдой по стене: бумммм! – А-а! Вспомнил! – известил рабочий и снова – буммм! Сильно рискуя, я встал прямо перед ним, заслоняя собой остатки стены.

– Вспомнил, – повторил рабочий и вынул из кармана крохотный клочок бумаги. – Вот телефон. Все, что касается архива, – здесь.

Я выхватил из его руки бумажку и, глотая пыль, побежал наверх. Там, под козырьком, с которого лилась вода, я набрал номер.

– Перезвоните позже, идет инвентаризация архивов! – услышал я знакомый звонкий голос и сразу вспомнил старушку с фиолетовыми волосами.

– Постойте! Не кладите трубку, иначе будет беда! – крикнул я.

Это предостережение заинтриговало старушку. Я слышал, как она сопит, словно в моем мобильнике поселилась маленькая пугливая мышь.

– И что вы от меня хотите? – спросила она настороженно.

– Я помощник профессора Веллса. Мне срочно нужно разыскать Сандро.