Андрей Дышев - Троянская лошадка

– А что это вы ее по себе равняете? – неожиданно заступилась за тетю Аллу Марго. – Думаете, если вы хотели меня в лесу оставить, значит, каждый из нас на такую подлость способен?

– Да молчите уж! – махнул рукой Крот. – Только вашего мнения здесь не хватало! Тоже мне, защитница нашлась.

– А что вы мне рот затыкаете? – вспылила Марго, вскакивая на ноги. – Вас послушать, так кругом одни негодяи!

– Нет, не все! – ответил Крот и, повернув голову, посмотрел на Марго. – Не все. Но они, к сожалению, все-таки есть. Думаете, я не знаю, куда подевались примус, продукты и фляжка? Это ведь вы подбили Кирилла на то, чтобы сбежать из лагеря! Да, я предлагал отправить вас в деревню. Но делал это открыто. А вы, моя милая, действовали тайно, подло.

– Это было мое решение – уйти из лагеря, – вставил я, заступаясь за Марго.

– Это вам только так кажется! – отмахнулся Крот. – Мужчина, которому… э-э-э… В общем, умная и хитрая женщина умеет так навязать свое решение мужчине, что он будет искренне уверен, что это его личное решение. А Марго, вынужден признать, достаточно умная и достаточно хитрая особа.

– Увы, не достаточно! – возразила Марго. – Была бы умной, так не слушала бы сейчас ваши речи и не видела бы вашу омерзительную физиономию.

– Ребятки! – взмолилась тетя Алла. – Мальчишки! Ритуля! Ну перестаньте ссориться. Я вас всех люблю. Вы все славные, добрые ребята!

– Особенно Лобский славный и добрый, – едко произнесла Марго. – Вам, тетенька, давно бы пора научиться разбираться в людях.

– Какая же я тетенька? – обиделась тетя Алла. – Да, я не скрываю своего возраста, мне уже за тридцать. Но моя душа еще не успела зачерстветь и загрубеть, и я вижу в людях только хорошее.

– Мне бы научиться этому искусству, – пробормотал Крот. – Просто любопытство разбирает: что бы я увидел у вас или, скажем, у Марго?

– Лучше научитесь искусству видеть собственное ничтожество, – посоветовала Марго. – На начальном этапе обучения могу бесплатно помочь.

Эта мелкая и ленивая перебранка топила возможность быстро разобраться в том, что случилось около обрыва. К тому же тетя Алла стремительно пьянела, и у нее начал заплетаться язык. Я сел между Кротом и тетей Аллой, чтобы хоть как-то оградить кардиолога от острых реплик.

– Почему вы решили, что они ушли? – спросил я, надеясь при помощи косвенных вопросов получить достоверную картину убийства. – Может, вы видели ведущие в лес следы?

– Следов я не видела, – ответила тетя Алла так, словно собиралась говорить еще, но неожиданно замолчала.

– А что видели? – допытывался я. – Что вы увидели в том месте, где оставались раненые?

– Что я видела? – эхом отозвалась тетя Алла. – Я многое видела.

– Ну? Например? – Мне хотелось схватить женщину за штормовку и как следует потрясти.

– Да что вы мучаетесь, Кирилл! – с состраданием произнес Крот. – Вы посмотрите на нее – она же лыка не вяжет! Пусть отоспится, а завтра утром вместе с нашей непорочной Марго отправляется на поиски раненых.

– А там некого уже искать, – ответила тетя Алла, играя кружкой.

– Это почему же? – возразил Крот.

– Ушли они оттуда. И уже не вернутся. Не надо их искать.

Тетя Алла в самом деле говорила не слишком убедительно. Мне показалось, что она знает об убийстве спасателей или, во всяком случае, догадывается об этом, но почему-то пытается убедить нас в том, что они живы. И тут на мою голову обрушилась нелепая догадка: а не принимала ли тетя Алла участие в убийстве? Эта догадка родилась на пустом месте, и все-таки я тотчас задумался, имеет ли она право на существование. Допустим, после катастрофы выжило четверо. Акулов ушел за помощью, а тетя Алла осталась с ранеными. И вот появляется Морфичев. Он сразу же раскрывает перед ней карты и предлагает прикончить раненых, чтобы избавиться еще от двух соперников. Она соглашается… Она соглашается… М-да, эта версия шита белыми нитками. С какой стати убийца доверится незнакомой женщине? И какой тварью должна быть тетя Алла, чтобы сразу согласиться принять участие в казни беззащитных и беспомощных людей! Не та фигура. Не верю. Сговора между тетей Аллой и убийцей быть не могло. И все же, почему она темнит, почему что-то недоговаривает? И откуда такая уверенность, что они ушли с обрыва и туда уже не вернутся. Будто она знает, что оба спасателя мертвы и сброшены в реку. Но если знает, то почему открыто не скажет об этом? Боится, что мы заподозрим ее? Или боится мести со стороны убийцы? Стоп! Стоп…