Андрей Дышев - Троянская лошадка

– Хорошо, что вы не стали ждать и пошли за мной, – сказал он каким-то странным голосом. – Идите сюда, я покажу вам нечто любопытное.

Марго скривилась так, как если бы разжевала горькую пилюлю, и посмотрела на меня с укором, словно хотела сказать: что ж ты, старый воробей, на мякине попался? Мне хотелось выть от досады. Откуда он здесь взялся? Ведь Крот пошел к месту приземления Марго, а это совсем в другой стороне. Судьба-злодейка столкнула нас нос к носу в огромном лесу, где шансы на встречу были ничтожны.

Словно пленные, мы с Марго приблизились к Кроту.

– Не нравится мне эта штука, – произнес он, подняв голову и взглянув на нас.

Я не сразу понял, о чем он говорит, пока не посмотрел ему под ноги. На земле лежало помятое колесо с широкой шиной, покрытой полосами продольных протекторов. Втулка была выбита, и на ее месте зияла рваная дыра. Я хотел бы ошибиться, но это явно было колесо от самолета.

– Что это? – спросила Марго, постукивая кончиком кроссовки по тугой шине.

– А вы, Кирилл, знаете, что это такое? – спросил Крот. Вид у него был очень серьезный.

Я посмотрел по сторонам и сразу же увидел покореженный кусок дюраля, лежащий недалеко от нас. От недоброго предчувствия мне стало не по себе.

– Мало ли… – неуверенно произнес я. – Мало ли откуда оно могло свалиться.

Я присел перед колесом на корточки и стал внимательно его рассматривать. Крот встал с дерева, на котором сидел, и подошел к его основанию.

– Обратите внимание, – сказал он. – Это свежая крона, листья на ней еще не успели завянуть. И ее срезало от основного ствола, как ножом. Вопрос: чем ее срезало?

Вывод, к которому подводил нас Лобский, был слишком страшным, и я стал крутить колесо, изучая его со всех сторон, выискивая какие-нибудь детали, царапины, следы, лишь бы возразить: нет, ты ошибаешься, у тебя слишком богатая фантазия.

– А в чем, собственно, дело? – спросила Марго, опускаясь на корточки рядом со мной.

Крот не преминул ее поддеть:

– Если у вас, девушка, не хватает ума понять, в чем дело, то хотя бы не демонстрируйте свой недостаток.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал я и зачем-то посмотрел наверх, словно там могла находиться некая механика, от которой бы отвалилось это колесо.

– А вам птичка на плечо накакала, – сказала Марго Кроту, тыча пальчиком в его куртку.

– Вот вам и ответ на вопрос, куда подевался водитель, – сказал мне Крот, делая вид, что не услышал слов Марго, хотя и заметно покраснел. – Он не успел выпрыгнуть…

– Вы отдаете отчет своим словам? Колесо само по себе еще ничего не доказывает.

– Боюсь, что мы скоро найдем другие, более веские доказательства, – мрачным голосом ответил Крот.

Мы говорили с ним недомолвками, старательно избегая слова «катастрофа», словно боялись, что неправильно поняли друг друга. Марго же в этом отношении не испытывала никаких затруднений.

– Вы думаете, что наш самолет грохнулся? – весело воскликнула она, и от этих слов Крота даже передернуло. – Не смешите меня! Что ж вы, мужики, такие доверчивые?

Теперь мы с Кротом могли говорить открытым текстом.

– А как, по-вашему, попало в дремучий лес колесо от самолета? – не без сарказма произнес Крот, глядя на Марго с высокомерием ученого, который вынужден вести унизительный для него спор с тупым, малограмотным человеком. – Его сюда приволокли туристы? Или, может быть, прикатилось само?

Марго, мило улыбаясь, смотрела на Крота как на роскошное пирожное, которое ей было позволено съесть.

– Нет, – ответила она, склоняя голову то на одну сторону, то на другую. – Конечно, оно не прикатилось сюда само.

– Вы осмотрели вокруг? – спросил я Крота.

– Мне стало нехорошо, и я решил дождаться вас.

– Хотите, я дам вам маленькую таблеточку, от которой вам станет хорошо-хорошо? – предложила Марго.

– Кирилл, пожалуйста, – сквозь зубы процедил Крот, – повлияйте как-нибудь на вашу… на вашу, так сказать, подопечную.

Я не хотел думать о том, что это колесо именно от нашего самолета, что он упал спустя всего несколько минут после того, как я из него выпрыгнул. Мало того, что это событие само по себе было ужасным. Оно ломало все наши планы и низводило до пустоты мои чувства, симпатии и антипатии. Что мне теперь Крот с его занудством? Что мне Ирэн с ее победой? Что Марго со своим подростковым максимализмом? Игра закончена, она потеряла смысл. Теперь надо совершать другие поступки…

Марго села на колесо, посмотрела на Крота, потом на меня, потом снова на Крота.