Андрей Дышев - Я бриллианты меряю горстями

Сказать, что Гера был удивлен – значило не сказать ничего. Это была мистика, сон, навеянный рассказами строителей о таинственном грабителе, купающемся по ночам в реке. Гера протер глаза и встал на колено, чтобы лучше видеть силуэт. Черт возьми! К реке в самом деле пришел незнакомец. Гера не был уверен, что он пришел сюда именно для того, чтобы искупаться, но был насторожен и остановился потому, что почувствовал что-то неладное.

Предвидя, что Славка и сородичи вот-вот кинутся на незнакомца и станут бить ему лицо, Гера выпрямился во весь рост и негромко кашлянул. Незнакомец поступил так, как поступил бы нормальный современный человек: круто повернулся и, взяв с места спринтерский старт, мгновенно исчез в темных зарослях.

– А-а-а!! – закричал от боевого возбуждения Славка. – Какого хрена… Ты его спугнул!

Под его ногами затрещали кусты. С гулким топотом он промчался мимо и тотчас грохнулся на землю, споткнувшись о корень.

– Лови его! Держи! – раздался пронзительный голос Боди.

Гера побежал вперед из гуманных соображений, готовясь предотвратить избиение невинного человека, который, к своему несчастью, решил пройтись ночью к реке. Впрочем, незнакомец неплохо позаботился о себе сам. Он словно испарился, и искать его в ночном лесу было равносильно поиску черной кошки в темной комнате.

Мат, хрипы, стоны раздавались со всех сторон. Где-то совсем рядом шла отчаянная борьба.

– Я его держу… Во, бля, по лицу ногой! – стонал Славка.

– Да это ты мою ногу держишь, дурила! – ругался Бодя. – Ты куда смотрел, когда бежал?

– Не, хлопцы, с вами только водку жрать, – очень точно подметил третий «разведчик». – А я майку порвал…

– Ушел, гнида! – ворчал из кустов Славка. – Гера виноват, спугнул его.

– Да не спугнул я его! – стал неумело оправдываться Гера. – Я вам хотел сигнал подать.

– Да что ж это за сигнал? Надо было кукушкой прокуковать или дятлом.

– В следующий раз я обязательно дятлом прокричу, – пообещал Гера.

– Пошли водку пить, – мрачным голосом сказал Славка. – Кто виноват, тот и выставляет.

– Пошли, – согласился Гера. – У нас это лучше получается.

«Повезло парню, – подумал он про незнакомца. – Наверное, наложил в штаны от страха. Но это лучше, чем прийти домой с разбитой мордой».

– Ты куда так нарядился? – спросил Гоча, глядя на Геру так, словно он был одет в клоунский костюм.

– В театр. Машина нужна, – ответил Гера, сразу же представив свою проблему лицом.

– В теа-атр? – протянул Гоча. – Надо же, какие мы театралы. Давай, бери! Вернешь с полным, понял, да?.. В общем, что я хочу тебе сказать…

Гоча, в свою очередь, без вступлений вывалил на Геру свою проблему. Точнее, проблема была общая.

– В общем, это… Фигня тут заварилась одна, ну, долго пересказывать, суть в чем… Нас закрывают, ты меня не видел, я тебя тоже, понял? Еще пару дней тут доделаешь, а потом ищи другое место… Да, еще! Тут надо одну тачку сделать, ну, я потом покажу, в общем, это тоже без всяких, понял? Надо отработать, чтобы на нас не наезжали. Да там дел… Ну, это потом… Все, давай до завтра! Меня с утра не будет, если кто будет спрашивать, скажешь, что за деталями на рынок поехал… Пока!

Гера смотрел в спину Гоче. Склонив голову набок, Воркун мерил большими шагами пыльный двор мастерской. Брюки сидели на нем мешковато, не выделяя рельефа, словно были надеты на проволочный каркас. «Вроде неплохо зарабатывает, – подумал Гера, – а одевается как бомж».

Прежде чем сесть за руль «мерса», он опустил спинку сиденья, чтобы ненароком не прислониться к нему своей белой рубашкой. «Искать новое место, – подумал Гера, и от безрадостных перспектив ему стало тоскливо. – Хорошо, если найду мастерскую где-нибудь недалеко отсюда. А если далеко? Придется искать другую дачу. И прощай Ламантина, прощайте Бодя, храбрый Славка и чудак, который ходит по ночам на речку!»

Колеса швырнули гравий под днище машины. Казалось, что в его адрес прилетела пулеметная очередь.

До начала спектакля оставалось еще больше двух часов, и Гера намеревался посидеть с Диной в каком-нибудь недорогом кафе. Припарковавшись в тени деревьев недалеко от дома, где жила Дина, он свистнул мальчишек с ведрами и мочалками, которые млели от жары на обочине шоссе, и показал на изрядно запыленный «мерс».

Он с трудом представлял, чем может заниматься молодая журналистка в субботний вечер, и поднимался на четвертый этаж с предчувствием, что дома Дины не окажется.