Андрей Дышев - Я бриллианты меряю горстями

– У кошки день рождения, – ответил Гера.

На обед он сварил макароны и вывалил в кастрюлю банку тушенки. Осилил только половину. Кошка, объевшаяся «Вискасом» по случаю дня рождения, отказалась разделить трапезу с хозяином. Гера завернул кастрюлю в газету – чтобы макароны подольше сохранили тепло, – прихватил с собой бутылку водки и пошел к строителем, к армейской палатке с провисшей крышей, в которой они жили.

Собственно, Гера был таким же бесправным «иногородцем», нелегально проживающим в Подмосковье, и все же строители соблюдали в общении с ним некоторую дистанцию. Но лишь тогда, когда были трезвыми. Едва они выпили по второй и стали стучать ложками по краям кастрюли с макаронами, как Гере стало известно, что сегодня у них получка и в связи с этим счастливым событием завтра для них наступит «черный день»: к ним снова придут вымогатели.

– Спрячьте куда-нибудь, – посоветовал Гера, разливая остатки водки по чашкам. – В лесу закопайте.

– Так бить начнут, – сиплым голосом ответил Бодя.

– Много их?

– Двое.

– Всего двое? Против вас шестерых?!

– Так они с «пушками», парень! – объяснил Бодя.

– Придумайте что-нибудь! – Гера поднял свою чашку, хотя она была пуста. – Скажите, что вас ограбили.

Они чокнулись. За березами прошелестела электричка. Ветер прошелся по верхушкам деревьев. На газету, которая служила импровизированным столом, посыпались сережки, напоминающие серых гусениц.

– Кто ограбил? Когда ограбил? – ленивым голосом произнес малорослый и щуплый парень в полосатой рубашке с грязным донельзя воротником. Медленно выпил, опустил чашку и, словно водка тотчас пошла обратно, стал часто и судорожно глотать воздух.

Кто-то ухватил пальцами за последнюю макаронину, безжизненно висевшую на краю кастрюли. Гера смотрел на дно чашки. В капле водки тонул жучок. Он уже был изрядно пьян, но все еще боролся за свою жизнь. Гера вытряхнул его на траву.

– Можете сказать, что к вам пришел светловолосый парень двадцати пяти лет от роду с револьвером класса «магнум» и заставил вывернуть карманы, – на ходу придумал он. – Мы все красиво сыграем. Отдадите деньги мне, а я спрячу их в мастерской.

– Не суйся в наши дела, хлопец, – низким ворчащим голосом произнес толстый краснолицый мужчина. Наверное, у него была гипертония. Он шумно сопел и часто прикладывал молоток ко лбу и шее. – Поймают тебя, ребра пересчитают. С этими собаками шутить не надо.

– Тогда добровольно отдавайте все, что заработали, – согласился Гера.

– Я смотрю, тебя на подвиги тянет, – усмехнулся Бодя. На его подбородке, нанизавшись на щетину как на вилку, висела макаронина. Краснолицый смотрел на нее, смотрел, потом поймал и съел.

– Скучно, – ответил Гера.

– А ты пей больше, тогда и скучать не будешь.

Где-то высоко над ними пролетел «кукурузник». Из него, как семена из перезрелого подсолнуха, посыпались парашютисты. Гере в самом деле было скучно и тянуло на подвиги. Впервые за полгода, что он работал в мастерской, ему дали выходной. Оказалось, это страшная штука. От тоски хотелось повеситься.

– Ножовка по металлу есть? – спросил он у Боди.

Сначала Гера аккуратно выдернул резиновые уплотнители и выдавил заднее стекло и «форточки». Затем снял с потолка кабины проводку. Осталась ерунда – распилить ножовкой опоры крыши.

Через полчаса он ехал в мастерскую на кабриолете, очень довольный своим изобретением. Оглушающий треск мотора извещал окрестные деревни и дачные поселки о появлении в регионе первого автомобиля с открытым верхом. Собаки, тщетно пытаясь привлечь своим лаем внимание главного конструктора, окружили машину плотным кольцом. Сигнал не работал и, стараясь не отдавить лапы какой-нибудь псине, Гера громко колошматил кулаком по наружному борту. Ветер трепал его светлые, почти белые волосы, размазывая по щекам слезы счастья. Он пел революционные и народно-патриотические песни и махал парашютистам, напоминая им о необходимости выдернуть кольцо. Гере очень хотелось, чтобы с неба прямо к нему в машину свалились несколько этих отважных парней.

От избытка счастья он потерял над собой контроль и зачем-то помахал рукой двум милиционерам, которые сидели в засаде в камышах. Надо было сделать лицо деревянным, глаза сузить и взгляд направить вперед, тогда, возможно, они не сразу бы сообразили, что это за чудовище проехало мимо. Но блюстителей порядка возмутил фамильярный жест Геры, и они одновременно замахали полосатыми жезлами, как барабанщики своими палочками. Тут Гера совершил вторую ошибку, и вместо того чтобы послушно прижаться к обочине и остановиться, надавил на педаль акселератора. Гордый кабриолет открыл по преследователям беспорядочную стрельбу выхлопными газами, затем, словно кальмар, выпустил облако непроницаемо-черного дыма и стал медленно увеличивать скорость.