Александр Мазин - Чистильщик

Папаша собрался и ушел. Вероятно, на работу. Валерий отправился на кухню, надыбал кусок хлеба, яйцо и ломтик копченого сыра. Вместе с чашкой сладкого кофе все это вполне сошло за завтрак.

Перекусив, Валерий сделал попытку дозвониться до тех друзей, чьи судьбы еще оставались неопределенными: Юры и Петренко. Безуспешную попытку.

Петренко совершил непростительную ошибку. Разумней было вообще не показываться из подъезда, а махнуть с балкона второго этажа, благо, выходит на другую сторону. Но легкость, с которой он разобрался с основной группой, обманула Петренко. Он был уверен, что если на него и набросятся на улице, то результат будет аналогичный. Но никто не бросился на Петренко. Никто не выстрелил. Это успокоило. И вместо того, чтобы аккуратно красться вдоль стены, под прикрытием хоть и голых, но дробящих силуэт тополей, Петренко попер, как новобранец, прямо на обочину, да еще и остановился, рукой замахал, ловя тачку.

Стреляли из дома. Из окна второго этажа. Профессионал стрелял. Мастер. Попал точно куда целил. А целил он в голову.

Валерий не стал дожидаться, пока проснется Таня. Оставил ей записку, чтоб из квартиры не выходила, ждала его звонка, а сам отправился домой.

И на сей раз на Рубинштейна обошлось без сюрпризов. Но около десяти проклюнулась междугородка. Звонил отец.

– Плохие новости,– сказал он.– Напали на Ленку.

Лена Васильева пила пепси-колу из бумажного стаканчика и благосклонно слушала приятеля Женю. Женя же разливался соловьем, поскольку благосклонность Васильевой в университете ценилась весьма высоко. Очень красивой считалась Лена Васильева.

И не только считалась, но и действительно являлась таковой. Натуральная блондинка с голубыми глазами, аккуратными носиком и выпуклыми губками. Вдобавок стройна и длиннонога. И неглупа, что, впрочем, мало кто из студенческой молодежи относил к достоинствам. Но ведь и Женя – далеко не дурак и тоже не урод, строен, мускулист и голубоглаз, кстати. Правда, ростом немного не вышел, но не настолько, чтобы смотреть на Васильеву снизу вверх.

Дело происходило в солнечный полдень в открытом кафе на берегу вертлявой речушки, затененной деревьями, можно сказать, в самом центре города Симферополя. Воздух дурманяще пах весной, и щеки молодых людей уже тронул первый загар.

Женя и Лена были единственными посетителями. Остальные столики: и под отдельными цветными зонтами на набережной, и в крохотных беседках, нависающих над водой,– пустовали. Молодой бармен с удовольствием разглядывал Ленины ножки и, очень возможно, прикидывал, как отшить от девушки ее приятеля. Ничто не предвещало грозы. Даже то, что Лене и Жене в это время положено было не греться на солнышке, а сидеть на лекции.

– Прошу прощения!

У столика остановился мужчина. Второй держался чуть поодаль.

– Вы – Лена Васильева?

Правильный ответ: «Нет». Именно так следует отвечать незнакомцам на улице. Но Лена этого правила не знала, а предупреждения отца вылетели у нее из головы.

– Да, это я,– девушка кокетливо улыбнулась.

– Еле вас нашел,– мужчина улыбнулся в ответ.– Хорошо, ваши подруги в институте подсказали, а так и уехал бы, не передав подарок.

– Какой подарок?

– Из Питера. От вашего брата.

– Ой, вы из Питера? – обрадовалась Лена.

– Точно! И буду там уже послезавтра. Если хотите что-нибудь передать…

– Витя, время,– сказал второй мужчина.

– Простите, Лена! – первый еще раз улыбнулся.– У меня поезд через тридцать минут.

– Тогда надо бежать! – встревожилась Лена.

Незнакомец ей нравился. И это совсем не нравилось ее спутнику Жене.

– Ничего, я на машине,– мужчина показал наверх, где у обочины стоял серый «скорпио».– В ней и пакет. Пойдемте, я вам его отдам. Можно, молодой человек? – обратился он к Жене.– Через десять минут я верну вам вашу девушку.

– Мы пойдем вместе,– мрачно произнес Женя.

Не то чтобы он опасался за Лену, скорее – за себя.

– Да ради Бога! – засмеялся мужчина.

Лена поднялась. Женя подняться не успел. Второй резко ударил его ребром ладони в основание шеи, и Женя повалился на асфальт.

– Идиот! – прошипел первый, схватил Лену за руку: – Быстро пошла!

Лена не привыкла к такому обращению. И совершенно не испугалась. Ее сумка, раскрытая, стояла на высоком табурете прямо у локтя. А в сумке лежал газовый баллончик, который она немедленно пустила в ход. Мужчина тут же отпустил ее руку, захрипел, закашлялся. У Лены тоже защипало глаза, но она решительно направила баллончик на второго… а тот коротким взмахом одной руки вышиб ее оружие, а второй как клещами сжал запястье девушки.