Александр Мазин - Чистильщик

И удалился.

Его спутник протянул руку Петренко и, на этот раз, Валерию.

– Спасибо,– поблагодарил Петренко.

– Взаимно. Свидетели-то подтвердят?

– Сто процентов.

– Тогда удачи.

Валерий и Петренко сели в машину и пронаблюдали, как загружают в машину злополучную четверку.

– Подождем пару минут,– сказал Петренко, когда все уехали.

«А ведь это серьезно! – подумал Васильев.– Кто же они, черт возьми, такие – мои новые друзья? Какая-нибудь спецслужба? Или немерено крутые бандюки?»

Нет, бандюки вряд ли. Конечно, у того же Монплезира морда натурально бандитская… Но ни Силыч, ни Кремень точно бандитами не были. В этом Валерий был убежден. Некая мощная охранная структура? Может быть… Да какая на самом деле разница? Со временем все выяснится, а пока радоваться надо, что ты теперь – часть настоящей силы.

«Разве ты не этого хотел?» – спросил себя Валерий.

«Нет,– ответил он сам себе,– не этого».

Он даже и не думал о том, что приобретет не только силу, но и друзей. И будь он проклят, если друзья для него теперь не важнее силы.

Спустя некоторое время из подворотни появился Юра с грязным бумажным пакетом в руках.

– Багажник открой,– сказал он,– а то я тебе всю обивку изгажу.

Усевшись на заднее сиденье, он похвалил Валерия:

– Молодец, братишка! Я все видел.

– Да,– присоединился Петренко.– Добре сработал. Жить будешь.

Васильев аж покраснел от похвалы.

– Куда теперь? – спросил он.

– Как куда? – удивился Петренко.– В травму. Побои снимать.

Домой Васильев вернулся с полным мешком дорогой еды и справкой из травмпункта, из которой явствовало, что Валерию нанесли телесные повреждения средней тяжести. Небольшое денежное вспомоществование помогло врачихе-травматологу, бабушке лет семидесяти, не разглядеть, что некоторым повреждениям уже недели две сроку.

По правде говоря, Васильев уже привык к тому, что бока его покрыты следами молодецких ударов, а предплечья и голени – отметинами не менее молодецких и не менее болезненных блоков. Партнеры по кумитэ с ним теперь почти не церемонились. Разве что не били в полную силу по уязвимым местам и голове. Но и «неполного» хука Петренки Валере хватало. Что приятно, так это то, что Васильев уже научился давать сдачи. Разумеется, против тяжеловесов и даже «середняков» типа Юры он не тянул. Но однажды ухитрился сбить с ног тощего Шизу, чему тот был необычайно рад. Впрочем, в реальном деле сбив не дал бы Васильеву никакого преимущества: Шиза вскочил раньше, чем Валера успел его «добить». Работая с товарищами по занятиям, Васильев привык к тому, что большинство его ударов воспринимаются как комариные укусы. Сегодня же, завалив на асфальт вполне крепкого и наверняка кое-что умеющего мужчину, Васильев осознал: не такой уж он слабак. И сознание это было приятно.

Набив холодильник продуктами и бросив на сковородку шмат доброго телячьего мяса, Васильев решил, что на борт Корабля Жизни он уже взобрался. Причем сразу оказался в отличной компании, так что свалиться обратно ему не дадут. Если он будет соответствовать. А уж в этом можно не сомневаться. Не было случая, чтобы Валера Васильев поставил себе цель, а на полпути свернул с дороги.

Привлеченный мясным духом, на кухню забрел сосед. Поглядел на Валерия, жующего бутерброд с нежной рыночной ветчиной.

– Что, зарплату вернули?

– Халтура,– помотал головой Васильев.– Ветчины хочешь?

– А чего-нибудь покрепче?

– Чего нет, Афоня, того нет! – Валерий засмеялся.

– Это неправильно,– строго сказал сосед.– Ты, Валерка, традиций не знаешь! Халтуру тем более обмывать положено.

– Зато ты традиции знаешь, пьяница! – на кухне появилась Афонина мать.

Валерий быстренько ретировался. Назревала шумная дискуссия, в которой каждая из сторон полагала его союзником и арбитром.

Следующие четверть часа Васильев посвятил поискам хранилища для ПСМ. Наконец остановился на торшерном столике. Приладил снизу проволочные петли. Две побольше, две – поменьше. В большие вставил сам пистолет, в меньшие – запасные обоймы. Нормально. Случайный человек не наткнется. Торшер был тяжелый, сталинских времен, основательный до невозможности и очень удобный. Валерий привязался к нему с детства и потребовал в собственность, когда разменивался с родителями. Родители Валерия уже десятый год жили в Симферополе, а уехали потому, что эскулапы посулили Васильеву-старшему скорую кончину, если тот не сменит климат. Так что разменяли двушку на Ваське на двушку же в Симфи и эту комнатуху.