Александр Мазин - Право на месть

Но выяснение того, кто главный в секте, можно отложить на потом. Первое – это Юра. Ласковин всерьез опасался, что парня изувечат или вообще убьют во время какого-нибудь мерзкого ритуала.

Решать эту проблему можно двумя способами. Силой и дипломатией. По складу своего характера Ласковин склонялся к силе. Но для этого надо выяснить, где держат пленника и как охраняют. Если силовой метод окажется невозможным, можно попробовать обменять Юру на собственных заложников. А лучше – только на заложницу.

Ласковин предпочел бы оставить Гужму про запас. Как источник сведений о противнике. Ясно же, что с освобождением Юры война не прекратится. Цель Ласковина – уничтожить секту. Раздавить гадину. Цель Лешинова и его последователей (идею об отце-настоятеле пока оставим) – уничтожить Ласковина и всех, кто с ним так или иначе связан. Значит, борясь с Лешиновым, Андрей не просто мстит или защищает собственную жизнь, а сражается за жизнь и безопасность своих близких. И за свободу и безопасность тысяч людей, понятия не имеющих о Ласковине, но уже пойманных в лживую сеть «протоиерея». И сотнях тысяч тех, кто, не зная о Лешинове, станет его жертвой, когда тот начнет осуществлять свое проникновение в высшие эшелоны власти. Собственно, почему начнет? Уже начал.

Впрочем, мысль о том, что он борется за свободу множества людей, хоть и осознавалась Ласковиным, но не была доминирующей. Пусть лучше всякое сатанинское отродье станет его личным врагом. И Ласковин будет давить его, как личного врага. А там посмотрим.

Ласковин свернул с шоссе на грунтовую дорогу и, проехав метров двадцать, остановился. Дальше начиналась такая грязь, что впору пересаживаться на БМП.

Парой сочных пощечин Ласковин вернул Гужму к нерадостной жизни.

– Вылезай! – распорядился он.– Приехали!

И поскольку бывший наркоман был недостаточно проворен, Андрей схватил его за шиворот и без церемоний выдернул из машины.

Лесок был реденький, но зато ни грибников, ни ягодников в эту пору здесь не водилось.

Ласковин швырнул пленника наземь, наступил на него, вдавив в мокрую прошлогоднюю листву.

– Где мой парень? – рявкнул он.– Куда вы его спрятали?

Гужма промычал что-то неопределенное.

– Не слышу!

– Батя тебя убьет!

Бывший наркоман, оказывается, еще хорохорился.

Ну это ненадолго.

– Меня? Убьет? Кто, Лешаков твой? – с веселой издевкой спросил Андрей, сознательно коверкая фамилию Лешинова.– Давай, торчок, помечтай. Что еще скажешь?

– Ты… Ты не знаешь, кто мы! – Гужма старался говорить грозно, но был достаточно сообразителен, чтобы не трепыхаться.

Ласковин убрал ботинок с его груди.

– Встань,– негромко произнес он.

– Не встану! – в голосе бывшего наркомана прозвучала паника.

Ласковин молча смотрел на Гужму сверху. Он ничего не говорил, но пленник счел, что лучше ему подчиниться.

– Так кто же вы? – спросил Ласковин.– Давай говори, я послушаю.

– Мы – наследники арийской мудрости! – гордо провозгласил Гужма.

– Какой мудрости?

Ласковин был слегка ошарашен.

– Арийской.

Гужма снисходительно, сверху вниз, поглядел на Ласковина. И поскольку тот молчал, продолжил с важностью:

– Я – потомственный маг в восьмом поколении! Андрей отступил на шаг, чтобы получше разглядеть «потомственного мага». Он желал знать: не вешают ли ему лапшу на уши? Нет, физиономия Гужмы просто лучилась от самодовольства. Куда подевалось прежнее угрюмо-подозрительное выражение?

– Точно в восьмом поколении? – спросил Андрей.– Откуда ты знаешь?

– Мой батя – потомственный маг в седьмом поколении! – с гордостью сообщил Гужма.– Значит я – в восьмом!

Логика безупречная.

– И кто твой батя? – поинтересовался Ласковин.– У него, что же, документ есть, родословная?

– У бати есть все! – заявил бывший наркоман.– Сила его говорит громче бумаг.

В мозгу Ласковина что-то щелкнуло. И две половины картинки соединились.

«Потомственный маг в седьмом поколении!»

Они ведь и лицом похожи, как же Андрей раньше не заметил?

– А почему тогда ты – Гужма? – спросил он.

Физиономия бывшего наркомана слегка погрустнела.

– По матери,– пояснил он.– Батя тогда в странствиях был. Мир познавал. Но вернулся и сразу меня нашел.

– И долго странствовал? – осведомился Ласковин.

– Девятнадцать лет. Магическое число. Мы – истинные потомки арийцев, я и он. Только истинные потомки арийцев допускаются к тайнам Права и Слова.

– Право – это я понимаю,– подыгрывая, проговорил Ласковин.– А почему – Слово?