Александр Золотько - Мент для новых русских

– Да, – еле слышно сказал Браток.

– Не слышу?

– Да!

– И это совсем другое дело. Можно уже расходиться… Да не вскакивай ты так. Я тебе должен спасти жизнь еще раз. Сейчас ты придешь в клуб, и тебя сразу же спросят, за каким это чертом ты с ментом трепался столько времени. И ты им что ответишь? Футбол обсуждали? Или на рыбалку сговаривались? Тебе срочно нужно, Браток, в отпуск, с нервной системой у тебя совсем плохо.

Браток тяжело вздохнул, так, будто готов был разрыдаться.

– А всем любопытствующим расскажешь, что тебя все это время расспрашивал, не видели ли вы вчера и сегодня возле клуба лиц кавказской национальности, не случалось ли лично тебе слышать, как лицо кавказской национальности угрожало твоему шефу или кому-нибудь из его окружения. А ты мне ответил… Что ты мне ответил?

– Не знаю…

– А ты мне ответил, что тебе лично не угрожали, при наезде на шефа ты не присутствовал, но что-то такое слышал. Тем более, что вам давали указание усилить бдительность. Якши?

– Чего?

– Хорошо?

– Хорошо.

– Вот и славно. Про ствол тоже особо не распространяйся. Не было, мол, волыны, и все. Якши?

– Якши… – выдавил из себя подобие улыбки Браток.

– В Средней Азии в таком случае отвечают – пек якши. В смысле, очень хорошо. Или что-то в этом роде. Ферштейен?

– Яволь, гер гауптман.

– Да ты, брат, никак, полиглот? Молодец. Хвалю. Можем записать, что беседа прошла в обстановке взаимопонимания. Так?

– Так.

– А руку мне совать не вздумай, все равно не пожму.

– Злой вы человек, Юрий Иванович, – тяжело вздохнув еще раз, сказал Браток, – заподлистый.

– Тут ты в самую точку попал – злой. Но тут ничего не попишешь. Придется терпеть.

– Придется.

Зеленый засмеялся:

– То, что ты будешь мне стучать, вовсе не значит, что ты должен во всем со мной соглашаться. Я без этого обойдусь. Иди вперед, я через пару минут зайду, ты вроде как предупреди своих подчиненных, что мент, сволочь, сейчас будет вопросы о кавказцах задавать, чтобы никто чего, не дай Бог, не ляпнул лишнего.

Браток встал со скамейки и, не оглядываясь, пошел через двор к клубу. Капитан Гринчук откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Разговор получился, но здоровья отнял немало. Капитан знал, что сделал все как нужно, но даже на самом страшном суде не смог бы сказать для чего или для кого нужно то, что он сделал. Для закона, который он, капитан Гринчук должен был защищать, для себя самого?

Зеленый с усилием потянулся. Хрустнули суставы.

– И тут она так классно открылась! – громко сказал капитан Гринчук и встал со скамейки.

Среди работающих людей ты должен работать. Среди нудистов – ходи голым. Среди вегетарианцев – есть только зелень, а среди мусульман и иудеев – отказаться от свинины.

Ты должен стать частью пейзажа. Или, если придется, частью натюрморта. Деталью обстановки, ворсинкой на ковре, блохой на собаке – кем или чем угодно.

Ни плохим, ни хорошим, ни добрым, ни злым… Таким, как все… Частью всех и всего.

Когда нужно будет стать самим собой – тебе скажут. Жди. Тебе отдадут приказ. Жди.

Ты должен это просто понимать. Не нужно, чтобы ты хотел слиться с фоном. Не нужно даже, чтобы ты хотел выполнить приказ. Мы позаботились об этом. Когда тебе покажется, что… Только покажется… Хотя и это вряд ли.

Просто жди. Отсутствие приказа всегда временно. Всегда. Рано или поздно придет момент. Ты его дождешься. Ты его обязан дождаться. Ты его не можешь не дождаться. А до того момента – живи.

Утро началось рано для всех Крыс. Некоторые, наиболее нервные, просто не ложились спать всю ночь. Конь до самого утра просидел на краю оврага, высматривая появление давешнего боксера.

Двух Крыс, попытавшихся, не выдержав напряжения, потихоньку унести свой скарб из Норы, немного помяли сгоряча всем коллективом, но потом успокоились и даже начали паковать свои вещи. Взошло солнце, потом поднялось почти до самого зенита, но ни каких новостей не было. Вернее, не было новостей, непосредственно касавшихся Крыс.

То, что возле клуба снова ночью что-то рвалось, особого отзвука в закаленных душах обитателей Норы не нашло. Гораздо важнее было, появится или не появится агрессор, но определенного ответа на этот вопрос не было. По двум причинам.

Во-первых, и это, в общем, радовало, злодеи не появились. Во-вторых, найденыш, которого, как сообщила Ирина, теперь нужно было звать Михаилом, продолжал спать, не реагируя ни на полуденное солнце, ни на неизбежный гам Крыс, дожидающихся его пробуждения.