Александр Золотько - Мент для новых русских

Огонек осветил лицо.

Обычное лицо. Спокойное и уверенное. Только вот пальцы отчего-то немного дрожат. Волнуется Полковник?

– Специфика подготовки, как я потом узнал, заключалась в программировании бойцов.

– Это как? Гипноз?

– Не совсем, – Полковник затянулся. – Их готовили к возможности действий в состоянии… э-э… сверхускорения, что ли. Они могли на короткое время включить все свои физические возможности. На пятнадцать минут, на полчаса, на час…

– Не долго, – сказал Гринчук, чтобы сказать хоть что-нибудь.

– Если дольше, то они выгорали. Организм не выдерживал нагрузок. Или мозг сдавал. Да.

– И этот ваш парень – лучший из бойцов?

– Он был выбракован, как не способный к дальнейшей подготовке.

От оврага послышались голоса. Гринчук прислушался. Точно, голоса. Парни Полковника вряд ли стали бы так шуметь в экстремальной ситуации. Или это кто-то из Крыс?

Полковник поднес руку к уху.

– Вы приехали спасать священника? – спросил он.

– Отца Варфоломея.

– Его нашли.

– Что значит нашли?

– Он вышел на моих людей. Сейчас требует, чтобы с ним пошли в овраг. Там раненые, – вот теперь голос Полковника прозвучал немного неуверенно.

– Чем вы на этот раз недовольны? – спросил Гринчук.

– Ничем.

– Тогда я пойду? – спросил Гринчук.

– Вместе сходим.

Увидев Гринчука, отец Варфоломей бросился к нему навстречу:

– Юрка, скорее, помочь нужно. Слышь, Юрка?

– Слышу, батя, все нормально. Говори, куда идти.

Священник оглянулся и махнул рукой куда-то в темноту.

– Разбежались все, – сказал свщенник. – Исчезли. А он умирает.

– Кто, Михаил? – спросил Полковник.

– Тотошка умирает…

– А где Михаил? – спросил Полковник на ходу.

– Там он, там.

– Живой?

– Да живой.

– Странно, – еле слышно пробормотал Полковник, но Гринчук его услышал.

– Это ж почему странно? – спросил Зеленый.

– Он должен был выгореть.

– Выгореть…

Справа и слева включились два мощных фонаря. Люди Полковника молча двигались по бокам от идущих.

– Да, он должен был выгореть за это время, – сказал Полковник. – Когда он попал под взрыв, я решил, что он погиб. Идиот.

– Он?

– Я. Я – идиот, – почти выкрикнул Полковник. – Нужно было сообразить, что он мог погибнуть только в последнюю очередь. У меня только хватило ума проверить больницы.

– Осторожно, – Гринчук успел подхватить отца Варфоломея за руку, когда тот споткнулся обо что-то. – Спокойно, батюшка.

– Спокойно? – священник остановился и обернулся к Гринчуку. – Они стреляли. Стреляли в людей. Я ушел к телефону, а когда вернулся – никого нет. Только Тотошка умирает, Ирина над ним голосит… И покойники. Все те, кто напал – мертвые. Господи!

– Мертвые, – повторил за священником Гринчук.

– Это была прямая угроза, – сказал Полковник. – Он не мог не вмешаться.

– Не мог…

– Да. Я до сегодня даже не пытался его найти. Только когда кто-то уничтожил патруль, а потом банду Черта… Я провел линию через две эти точки и понял, что…

– Поздравляю, – сказал Гринчук.

Потянуло дымом.

Самодельная печка, а возле нее – люди. Лежат. И тихие причитания.

Ирина сидела над Тотошкой и гладила его по лицу. Тотошка лежал необычно тихий. И уже не дышал. Уже почти пятнадцать минут не дышал.

Перед этим он даже что-то говорил. Ирина так и не поняла что. Просто бормотал. Он не мог пошевелить даже рукой, только пальцы еле заметно двигались. Пуля попала Тотошке в грудь.

Он не стонал и не кричал. Просто тихо шептал что-то непонятное. Пока не затих окончательно.

Доктор не смог помочь. Он только осмотрел рану и покачал головой. Но Ирина на него не обиделась. Что можно ожидать от Доктора?

А все остальные разбежались. Утащили раненых. Остался только мертвый Петрович и тела его убийц. Все убежали. Братья Кошкины вон только сидят у огня и смотрят испуганно на нее и на Михаила, который лежит лицом вниз возле печки.

Лежал, когда Ирина последний раз смотрела на него. А потом Ирина не отводила взгляда от лица Тотошки.

Он не мучился. Ирина совершенно точно знает, что он не мучился. Его лицо было умиротворено, только губы шептали что-то и перед самой смертью по щеке сползла слезинка.

Ирина осторожно, словно боясь потревожить Тотошку, провела рукой по его лицу.

Когда из темноты появились какие-то люди, она даже не оглянулась. Ирина была слишком занята. Она смотрела в лицо своего мужа. Мужа, хотя она так никогда и не назвала его мужем.

Он надеялся. Тотошка хотел, чтобы все было хорошо. И…