Александр Золотько - Рождество по-новорусски

– Только что, – невозмутимо сказал Полковник. – А вам давно говорили, что вас боятся люди?

– Это кто?

– Говорили?

– Боятся.

– Например, некто Гиря. Приходил сегодня ко мне, очень вежливо разговаривал. Так волновался, что даже материться перестал. А сказал, что очень вас уважает, всячески вам благодарен за вашу доброту, но сделает все, чтобы больше с вами не пересекаться. Он завтра-послезавтра уезжает из города. Навсегда.

– А чего это он к вам приезжал так запросто?

– А потому, что нету в живых Виктора Евгеньевича, а место до сих пор вакантно. И мне приходится…

– Тяжела она полковничья папаха, – с сочувствием продекламировал Гринчук.

Взглянул на часы, стукнул себя по лбу и сел на кровати.

– Что случилось? – спросил Полковник.

– Забыл. Блин горелый, забыл. Мне ж нужно было сегодня Гусака дернуть. Обидно…

– Да ладно, – заглянул в дверь комнаты Браток.

– Что значит – ладно? – возмутился Гринчук. – Я ведь сказал этому засранцу…

– К нему Миша сегодня ездил, – сказал Браток. – Я сам хотел, но нужно было тут дежурить. А Миша съездил…

– И что?

– Ему попытались дать взятку, – засмеялся Браток.

– Нет, ну это просто праздник како-то, – счастливым голосом сказал Гринчук и встал с кровати. – Я надеюсь, что Миша…

– У них там произошел разговор за закрытыми дверями. Миша вышел с рапортом Гусака. По состоянию здоровья.

– Кушать хочу, – сказал Гринчук, надев джинсы и джемпер. – Что там у нас есть?

– Только яйца и сосиски, – доложил Браток. – Яиц много. Могу сделать яичницу. Все равно ничего другого не умею.

– Давай яичницу, – согласился Гринчук. – На четыре… нет, пять яиц.

– На вашу долю жарить? – спросил Браток у Полковника.

– Простите? – не понял тот.

– Вы будете яичницу есть? – с невозмутимым видом спросил Браток.

Гринчук резко отвернулся к окну, будто увидел что-то очень интересное.

– На два яйца, – сказал Полковник.

– Только у Юрия Ивановича хлеба нету, – уже из кухни сообщил Браток.

Плечи Гринчук вздрагивали от смеха.

– Смеетесь? – спросил Полковник. – Как вы посмеетесь, когда узнаете, что Владимир Родионыч уже минут пятнадцать стоит этажом ниже и ждет, пока я его позову сюда.

– Ваня! – крикнул Гринчук. – Еще пару яиц жарь. Сейчас снова гость придет.

– У нас так стульев не хватит, – сказал Браток. – И сковороды. Придется два раза жарить.

– Вы как полагаете, – обернулся Гринчук к Полковнику. – Владимир Родионыч любит горячую яичницу или остывшую?

Полковник молча достал из кармана телефон:

– Владимир Родионыч? Можете подниматься. Они уже проснулись, и к ним можно заходить.

– А чего это такой скромный? – спросил Гринчук.

– А он как-то не привык, чтобы всякие прапорщики не впускали его в квартиры всяких подполковников.

– А что – не пускали?

– Владимир Родионыч даже пробовать не стал, человек себя уважает.

В дверь позвонили.

– Вань, открой! – крикнул Гринчук.

Браток что-то недовольно пробормотал и прошел ко входной двери.

– Здрасьте, – сказал Браток. – Яичница скоро будет готова.

Владимир Родионыч ошарашено посмотрел вслед Братку и вошел в комнату.

– Добрый вечер, – сказал Владимир Родионыч нейтральным тоном.

– И вас также, – ответил Гринчук. – У вас хлеба с собой нету?

– Простите, чего?

– Хлеба. А то яичница скоро поспеет, если прапорщик Бортнев не врет…

– Не врет, – крикнул Браток с кухни.

Что-то оглушительно заскворчало. Браток перекалил сковороду.

– Извините, – развел руками Владимир Родионыч. – У меня только портфель с бумагами. Про хлеб я как-то не подумал. Я могу куда-нибудь присесть?

Гринчук забрал со стула вещи и подвинул его гостю:

– Прошу.

Владимир Родионыч подошел к стулу, не спеша, оглядывая комнату. Скептически так оглядывая, даже с иронией. Присел на стул.

– Вам я сейчас табурет принесу, – сказал Гринчук Полковнику.

– Не нужно, – сказал Полковник. – У вас коньяк есть?

– Вань, – крикнул Гринчук, – ты коньяк покупал?

– Так его на днях допили, – Браток появился в дверях. – Вон, Полковник, кажется, и допил.

Браток вышел.

– Дисциплинка тут у вас, – пробормотал Полковник.

– Да вы присаживайтесь!

– Нет уж, спасибо. Я лучше пока в магазин схожу.

– За хлебом? – потрясенно спросил Гринчук.

– Хрен вам, а не за хлебом, – возмутился Полковник. – Полковники за хлебом не ходят. Пусть за хлебом вон прапорщики бегают. Слышал, прапорщик?

– А я не могу, – ответил с кухни Браток. – Я у плиты. И мне Миша твердо приказал от Юрия Ивановича ни на шаг.