Александр Золотько - Почерк дракона

– Сегодня схожу, – кивнул Рыков. – С утра.

Сказано это было таким тоном, что Шатов вздрогнул. Поговорить? С утра? Что здесь происходит? Это мало похоже на допрос.

– Ну, потом все более-менее понятно, – сказал Ямпольский, снова повернувшись к Шатову, – ходил, спрашивал. Кто сказал о драконе?

– Подруга Воеводиной.

– Ну, ладно, пусть подруга. А чего ты стал допытываться об ОПО?

– Мне сказали, что все эти дела…

– Ты уже это говорил. Это все?

– Все…

– И покойного Пащенко ты дернул только для того, чтобы узнать побольше о Каневецком и Мазаеве? И о нас? – Ямпольский уже не спрашивал, он просто констатировал.

– Да, – кивнул Шатов.

Болела голова, болело сломанное ребро, онемели скованные руки, и Шатов не сразу понял, что именно сказал Ямпольский.

– Покойный Пащенко?

– Сообразил, – тяжело усмехнулся Ямпольский.

– Догадливый, – засмеялся Рыков.

– Пойдите, прогуляйтесь, – приказал Ямпольский.

– Ну его на хрен, в такую погоду… – начал Колян, но натолкнулся на взгляд майора и молча вышел вслед за Рыковым.

– Это вы… Пащенко?… – выдавил Шатов.

– Мы. А иначе как бы мы тебя сюда пригнали?

Они его пригнали. Пригнали… Они вызвали Пащенко к дому Каневецкого, дождались, пока Шатов туда приедет…

Откуда они узнали, что он туда поедет? Мысли Шатова лихорадочно скакали в голове. Просто наобум сделали засаду?

Как они узнали о том, к кому он пойдет? Это как раз просто. Он сам сказал еще в кабинете Ямпольского, что знает и о Фроленкове, и об остальных. И сказал, что нужно поговорить с родственниками Каневецкого. Сказал…

И им нужно было просто…

– Вы за мной следили? – спросил Шатов.

– Следили, – кивнул Ямпольский, похлопал себя по карманам, извлек сигарету и зажигалку. Закурил. – Следили от самого батальона.

Они следили за ним, когда он вышел из здания, когда шел по улице, когда на него напали люди Васильева… Люди Васильева?

Какого черта, люди Васильева!

– Это твои меня остановили на улице? Попросили закурить?

– Мои, – Ямпольский затянулся, закрыл глаза и выдохнул дым тонкой струйкой вверх, – сказали, что ты неплохо бегаешь.

– Хотели меня убить?

– Зачем? Я еще в кабинете понял, что кто-то тебя навел на эти дела. Кто-то навел. И к кому-то ты должен был побежать, если на тебя надавить. Припугнуть…

– Но они ведь стреляли… – Шатов помнил тот истошный крик и готов был поклясться, что так притворяться нельзя.

– Стреляли. Пока ты прятался, подвернулась пара бомжей. Идиоты решили, что мои претендуют на их жилище и кинулись в драку. Очень вовремя, – усмехнулся Ямпольский, – и кричали, говорят, так, что ты, бедняга, сломя голову кинулся к реке. Потом сидел возле кафе. Пока сидел, тебе позвонили по мобильнику. Ты что-то кричал об убийствах. Потом поехал, – Ямпольский говорил медленно, полуприкрыв глаза, закинув ногу за ногу и медленно покачивая носком туфля. – Пащенко все это время сидел у нас в отделе. Потом в машине.

Если бы ты поехал домой, или где ты там прятался, мы бы вошли к тебе и все равно подбросили труп Пащенко. Так или иначе. Но ты поехал к Каневецкому…

Шатов опустил голову. Ему даже не пришло в голову оглянуться тогда, посмотреть, нет ли сзади хвоста. Он очень удачно выбрался из переделки и считал себя в полной безопасности. А все это время… Как же, люди Васильева.

– С Каневецкими я побеседовал к твоему приезду по телефону. На бабу даже не пришлось слишком давить. Твой друзан Пащенко прямо из штанов выпрыгивал, так хотел нам помочь тебя припугнуть. Чего это он так тебя полюбил?

– Мелкий рэкет. У меня была кассета с записью его наезда на фирмочку, – почти простонал Шатов.

Какой же он дурак! Какой дурак! Как он логично рассуждал, что не могли менты убить Пащенко. Им незачем, видите ли. Мог убить только сам великий Дракон! Не меньше! Только Дракон, который хотел испугать проницательного Шатова. Ментам незачем… А зачем?

– Зачем все это? – спросил Шатов. – Только для того, чтобы прикрыть распоряжение начальства? Только для того, чтобы я не лез дальше и не обнародовал все о бумажном драконе?

Ямпольский засмеялся. Резко оборвал смех:

– Я всегда был невысокого мнения о наших журналистах. Но ты, пожалуй, побил все рекорды, Шатов. Нам нужно было заставить тебя приехать к человеку, который дал тебе информацию. К нему. Ты метался под дождем, как контуженный, а мы просто шли следом. Когда ты приехал в тот дом, на Светлой, я уж было решил, что все, можно входить.