Валерий Рощин - Семь часов из жизни полковника Львовского

Майор с полковником обнялись – лет пять уж отлично знали друг друга…

– Даст Бог – свидимся, – прошептал на прощание майор.

Через минуту троица кавказцев, отчего-то беспрестанно веселясь, уводила Львовского по неприметной просеке в пугающую неизвестность…

Военный грузовик вернулся в расположение лагеря спустя два часа. Завидев знакомые лица в кабине, караульные у шлагбаума беспрепятственно пропустили автомобиль на территорию. Он медленно прокатил по центральной дорожке и, не взирая на запрещающий знак, тормознул возле двух высоких флагштоков штабной палатки. Прапорщик-водитель из машины не вышел, а уронил голову на руки, обхватившие руль. Фээсбэшник в форме сержанта, напротив – с силой хлобыстнул дверцей о правое крыло, изрядно погнув кронштейн зеркала заднего вида.

Играя желваками на скулах и оттолкнув пытавшегося преградить дорогу часового, резко откинул полог и с порога выпалил опешившему Бондарю:

– Нас подставили товарищ генерал! Эти сучары нас подставили!

В открытом кузове грузовика, скрючившись, лежали окровавленные и окоченевшие тела расстрелянных еще накануне вечером тринадцати молодых солдат. В этих же странных позах майор и нашел их в том реденьком лесочке. Издали, пока он не добрался до них по снегу, действительно казалось, что парни живые и сидят в ожидании спасения на корточках…

В течение десяти дней группы спецназа, и армейские подразделения рыскали по горам и ущельям в надежде отыскать и каким-то чудом отбить у банды эмира полковника Львовского.

Но все было тщетно.

В начале декабря – спустя всего лишь сутки после прекращения поисковой операции, дозор, совершавший утренний осмотр периметра военной базы, обнаружил привязанный к колючей проволоке объемный пакет.

Прыгая на неровностях заснеженной дороги, «уазик» мчался к штабу оперативной группировки.

– Вот и свиделись, – шептал сидевший справа от водителя майор ФСБ, бережно обнимая лежавшую на коленях находку.

Сквозь мокрое лобовое стекло – в скучную серость зимнего неба, из-под порванного целлофана взирала остекленевшим безжизненным взглядом голова полковника Львовского…