Дмитрий Грунюшкин - Капкан для крысы

– О чем ты? – не понял Сидор, но внутренне уже напрягся.

– О наркоте твоей чертовой! – выкрикнула девушка. – Какого черта ты ее у меня держишь? Проверяешь, сколько я кокса без тебя высажу?

– Где кокаин? – голос Сидора похолодел до стужи арктических льдов.

Анечка теперь перепугалась не на шутку, и весь хмель куда-то подевался.

– Так где он? – потребовал ответа Сидор.

– Его нет, – едва выдавила признание Анечка.

– Я не понимаю ответа. Ты что, высадила весь пакет, наркоманка хренова? Или дружков приводила? – Сидор не повышал голоса, но Анечке хотелось, чтобы он лучше заорал. Этот спокойный голос так ее пугал, что затряслись колени и нижняя челюсть и задрожал низ живота.

Услышав мелкий стук ее зубов, Сидор, неожиданно даже для себя, сбавил обороты. «Вот ведь, Христос новоявленный, решил стать добрым, всех простить и возлюбить. А только что-то не по-твоему, так сразу куда все подевалось. Легко быть святым, старец иконописный?»

– Ладно, прости, – вздохнул он. – Я и сам с дороги весь на нервах. А тут еще «хомяки» решили меня на испуг проверить. Я больше не буду. Так что с наркотой?

Анечка смотрела на него сквозь пелену подступивших слез, еще не веря в это волшебное перевоплощение. Ей казалось, что ей прямо на гильотине вручили королевское помилование.

– Не бойся, я не буду ругаться, – как отец неразумную дочурку успокоил ее Сидор. – Мне просто нужно знать, чтобы решить, что нам делать дальше, и как из этого выкручиваться.

– Он… Я его выкинула… – пролепетала девушка.

– Ты?! – изумился Сидор.

– Ну… не я. Его Игорек выбросил.

– Зачем?! – снова поразился Сидор.

– Понимаешь, это как-то само получилось. Когда ты уехал, я решила чуть расслабиться. Совсем немножко. Но, кажется, дозу не рассчитала. А там понеслось. Я… я уже начала подсаживаться. А тут он пришел, увидел все, откачал меня. Выбросил кокс в унитаз. А меня напоил коньяком, всю ночь со мной сидел, следил, чтобы я не сорвалась. Хотел вчера прийти, но почему-то не зашел. Наверное, тебя испугался. Он сказал, что если меня начнет ломать, то нужно пить коньяк, мол, лучше похмелье, чем «подсадка». А я же еще не привыкла, он вовремя меня сдернул. Вот я и пью, уже второй день.

– А что, ломает? – поинтересовался Сидор.

– Да нет, – сквозь слезы робко улыбнулась Анечка. – Скорее так, на всякий случай. Боюсь, что начнет ломать.

Анечка почти и не врала, просто не говорила всего, а Сидор, со всей его проницательностью, не заметил ее недомолвок и натяжек в рассказе. Он был по настоящему потрясен. Его тщедушный и безвольный советник открылся с самой неожиданной стороны. В то время, когда он, старый дурак, решал, мочить его или запугать до полусмерти, Игорек просто и бескорыстно своей волей вытащил его девушку, считай, с того света! И это никакое не преувеличение, если бы слабый женский организм сдался наркотику, то на Анечке можно было бы ставить крест. Рассказы о завязавших наркоманах – это сказки для непосвященных, любой врач подтвердит, что оттуда обратной дороги нет, наркомания не лечится, можно только уменьшить страдания, но не избавить от этой напасти. На это способны только люди даже не со стальной, а с алмазной волей, в чье число Анечка вряд ли входит. Проще говоря, Игорек сохранил для своего шефа, который, как Цезарь, раздумывал над его приговором, человека, к которому Сидор был сильно привязан, и чья потеря его не просто расстроила бы, а возможно и подорвала бы его уже не молодецкие силы.

Сидор был растроган и благодарил Бога за все – за то, что в Штатах с ним что-то случилось, иначе он бы не задумываясь казнил своего помощника, ничуть не мучаясь угрызениями совести, и сделал бы это еще полторы недели назад с легкостью, с какой давят таракана. И за то, что он заехал к Анечке именно сегодня и она открыла ему глаза на того, кого он считал чем-то, вроде дорогого и навороченного компьютера, который жалко выкидывать, потому что в него деньги вложены.

Он ласково погладил Анечку по голове и примирительно произнес:

– Ну, ладно, хватит дуться на старого дуралея. Все будет хорошо. Я не буду тебе сегодня докучать. Тебе нужно отдохнуть, поспать. А завтра приезжай ко мне на дачу, и мы славно проведем недельку. Худа без добра не бывает, раз уж «хомяки» выгоняют меня из города на целую неделю, то я хотя бы смогу уделить тебе больше времени. Пойдем сейчас в кроватку, а завтра за тобой заедут. И не налегай больше на коньяк, никакой ломки у тебя не будет, я в этом уверен.