Дмитрий Грунюшкин - Капкан для крысы

Через два квартала везущий его «Мерседес» тоже свернул с шоссе, сделал круг по близлежащим улицам, и, когда Чип по рации сообщил, что «на объекте чисто», уже прямой наводкой направился к дому Анечки.

Дорожка у подъезда была не так плотно забита стоящими на приколе машинами, как в большинстве московских дворов, так что подъехали без проблем к самому подъездному крыльцу. Охрана сразу плотно обступила машину, водитель мотор не глушил, держа передачу включенной и готовый в миг сорваться с места. Сидор чувствовал себя по-идиотски. Приехал, блин, на свидание со свитой, как средневековый князь с челядью. Может, они еще и в квартиру с ним попрутся? Групповуху устроим?

Играя желваками Сидор пошел к подъезду под плотной опекой телохранителей. Было их, конечно, поменьше, чем в аэропорту, но, все равно, вполне хватало, чтобы создать совсем не романтическое настроение, а, заодно, и соседям дать повод потрещать с утреца.

На крылечке его уже ждал Чип, предупредительно открыв дверь. Правда, лицо у него было какое-то необычное, словно он хотел что-то сказать хозяину, но не решался, смущенно отводя взгляд. Это очень не понравилось Сидору, и в душе зашевелились всякие нехорошие мысли, но он не стал ничего спрашивать. Спокойным шагом он поднялся на нужный этаж. Площадкой выше маячила фигура охранника. У двери он остановился и, повернувшись к следовавшему за ним Чипу, повелительным тоном попросил:

– Не позорьте мои седые яйца! Не торчите толпой под окнами, я не эксгибиционист. Распустите народ, а сами езжайте перекусить. Если уж невтерпеж, оставьте одного внизу, в машине. Понадобится, я вас по сотовому вызову.

Чип кивнул головой, соглашаясь, но очень уж неуверенно. «Обманет, паразит», – со смешанным чувством неудовольствия и признательности подумал Сидор и, матернувшись в сердцах, вошел в квартиру.

В коридоре его никто не встретил. Сидор повесил куртку, огляделся и, не разуваясь, проследовал на кухню.

– О! А вот и любимый с работы вернулся! – воскликнула девушка, едва он открыл дверь. – Как Америка? Стоит? Или без «Виагры» уже не может?

Сидор удивленно поднял брови. Это было что-то новенькое! Он прошелся по кухне туда-сюда, не опускаясь до разборок, и пытаясь понять, в чем дело. Так вот почему так странно глядел Чип! Его «благоверная» была попросту пьяна в дым! Початая бутылка коньяка на столе перед ней и две пустых в углу не оставляли сомнений в этом невероятном диагнозе. Он просто не мог поверить своим собственным глазам. Девчонка же пила только легкое вино! Что могло с ней случиться за какую-то неделю?

Пожилой мужчина тяжело сел на стул. Впервые за много лет он не знал, что ему сказать.

– Да, я напилась! – с вызовом нарушила молчание девушка. – И тебе, конечно, плевать почему. Ты же у нас святой и непогрешимый. Ты всегда знаешь, что и как должно делаться.

Сидор поднял руку открытой ладонью вперед, как бы останавливая безумные слова глупой пьяной девчонки, чтобы не дать ей наговорить такого, что потом не исправишь, ибо в его мире не принято было прощать сказанного даже во хмелю или сгоряча. В его мире не прощали ничего и никому, это было условием выживания.

– Не затыкай мне рот! – взвизгнула истерично Анечка. – Я пьяная, но не дура. И я не купленная тобой вещь! Я человек! Я могу делать и говорить то, что хочу! И ты не выкинешь меня на помойку, когда я тебе надоем или стану поступать не так, как тебе хочется! Если я и отправлюсь на помойку, то сама!

– Не говори глупостей! – устало прервал ее Сидор. – Никто не собирался выбрасывать тебя на помойку. Что-то случилось? Да? Ну, девочка, не держи в себе.

Анечка долго готовилась к этой встрече, настраивала себя. Но она не готова была к такому мягкому тону, и сразу скисла, замолчав. Сидор подошел к ней и, нежно, но уверенно взяв за подбородок, поднял ее голову и посмотрел в глаза. Этого она и боялась! Лаять, распалив себя заранее и накачавшись спиртным, легко, но справиться с мощной энергетикой Сидора – это совсем иное.

– Чертова дурь! – простонала она, сдаваясь этой почти осязаемой ауре могучей мужской силы. Она закрыла глаза и ткнулась носом в его грудь, готовая расплакаться. Рядом с этим человечищем хотелось быть маленькой и слабой.

– Ты совсем не дура, просто устала и перенервничала, – утешил ее Сидор.

– Да причем тут я, – снова попыталась разозлиться Анечка, но это получалось уже плохо. – Ты весь такой из себя волевой, правильный. А я? Я же не такая! Так зачем же эти испытания? Ты специально проверяешь, насколько я боюсь остаться без тебя и провоцируешь, да? Вот и молодец!