Валерий Горшков - Фраера

Старичок откланялся, приветливо улыбнувшись, и двинулся к дверям.

– Савва Родионович, – остановил его ехидный голос хозяина кабинета. – А вы сами что же, к Алине Серафимовне не подкатывались?

– Было дело, – вздохнул искусствовед, оборачиваясь у порога. – Намекнул я как-то соседке про её блокадную коммерцию. Сказал, что органы, мол, могут этой темой заинтересоваться. – Он махнул рукой. – В общем, никакой реакции…

– А почему вы так долго ждали? Надеялись, что она отойдёт вперёд вас, а вы бы в её конуре шмон устроили? А Алина Серафимовна оказалась живее всех живых?

– Угадали, – последовал ещё один вздох, и наводчик удалился.

«Если даже расчёты хитрозадого дедушки верны только на десять процентов, – пришёл к заключению Профессор, – то и тогда это дело стоит того, чтобы ради него отложить все остальные».

Савва Родионович возвращался домой удовлетворённым: удалось-таки произвести нужное впечатление на этого уголовника.

То, что он рассказал криминальному лидеру, было правдой. Алина действительно меняла во время блокады продукты на драгоценности. Но вот откуда она брала тушёнку и хлеб, искусствовед понятия не имел. Все «продовольственные посты» соседки он просто выдумал.

Не располагал Савва Родионович и какими-либо данными по арестованным мародёрам, что, конечно, не снижало достоинств его гениальной формулы, которая – хорошо было видно! – потрясла воображение бандита.

Теперь уж как пить дать эти уркаганы из Алины всю душу вытрясут.

Найдут золотишко, и ему что-нибудь обломится. Не найдут – придётся им её…

В общем, тогда комната соседки автоматически достаётся ему, Савве Родионовичу…

Согласно команде, первым должен был идти Серёга.

Ему нацепили шлем, включили подачу воздуха и рацию, благодаря которой он мог постоянно держать связь с катером.

Павлов взял с собой мощный подводный фонарь и неуклюже, словно медведь, сполз по кормовому водолазному трапу в воду.

Питер уже успел погрузиться во мрак, и даже в свете многочисленных береговых фонарей Нева казалась совершенно чёрной, словно вместо воды она ежесекундно сбрасывала в Финский залив сотни тонн отработанного моторного масла.

Водолазный катер лениво переваливался с волны на волну и противостоял стремительному течению Невы, не забывая о том, что в клокочущей и совершенно непрозрачной из-за нескольких одновременно работающих винтов бездне находится живой человек.

Его соединял с жизнью и внешним миром только сдвоенный шланг, по одной из частей которого в шлем подавался воздух, а по другой, где располагался кабель, поддерживалась постоянная связь с командным пунктом.

Те, кто находился возле этого пункта, чутко вслушивались в каждое слово, произнесённое водолазом. Пытались уловить малейший посторонний шум, который мог означать все, что угодно, – от вращения винта ближайшего буксира до вырывающихся из системы подводного дыхания пузырьков углекислого газа.

– Ничего не видно… Эти поганые буксиры подняли со дна всю грязь, какую только возможно. – В динамике отчётливо слышались прерывистое дыхание Сергея и шум закипающих вокруг шлема пузырьков. – Даже фонарь не светит больше чем на метр. – Судя по тяжёлому и вязкому голосу, Хаммеру здорово доставалось. – Эй, парни, никто не хочет составить мне компанию?.. Можно запросто заблудиться в этом чёртовом дерьме! – И водолаз прибавил ещё несколько вполне обычных для такого случая выражений.

– Ищи трос, – коротко распорядился кэп, языком передвигая из одного угла рта в другой донельзя изжёванную спичку. – Сейчас он должен быть несколько ослаблен из-за противодействия буксиров. Хватай железку и дуй по ней к винту.

Минуты через две громогласный возглас Павлова известил нас о том, что трос найден.

– Это действительно стальная железяка, а не электрический кабель, – пояснил Серёга, тяжело дыша. – И натянут он очень плотно, почти без слабины… Сейчас посмотрю, какая бородка навертелась на пропеллер «Волго-Балта». По-моему, дело – труба!

Хаммер говорил с такой интонацией и паузами, будто только что с непривычки пробежал олимпийский марафон, нацепив на ноги деревянные колодки. Дмитрич не мог этого не заметить.

– Как у тебя с кислородом? Что-то свистеть ты начал, паренёк, как медный чайник… Хватает?

– Не так чтобы совсем не хватает, – прохрипел Павлов в ответ, – но я как раз хотел попросить вас об одном одолжении…