Евгений Сухов - Алмаз в воровскую корону

Иосиф Виссарионович взял трубку и постучал чубуком о край стола. Получилось очень нервно. Его лицо, какую-то минуту назад столь доброе, лицо беззлобного старика, неожиданно приняло жестковатое выражение. Абакумов невольно кашлянул, смутившись под взглядом темно-серых глаз. Очень хотелось верить, что перемена в настроении Хозяина к нему никак не относится.

— Ялта вспомнилась, — неожиданно сказал Сталин. — Рузвельт мне еще тогда показался каким-то беспомощным… Что-то подсказывало мне, что он скоро плохо кончит. Не ошибся… Теперь вот что надо решить. Товарищ Абакумов, а мы ведь поставляем им золото и драгоценности по ленд-лизу?

— Да, товарищ Сталин. Пока идет только золото. Первая пробная партия алмазов готова к отправке. Основная их масса пока копится и будет отгружена в объеме, предусмотренном вашей договоренностью с президентом Рузвельтом.

— Что ж, если я обещал покойному президенту предоставить алмазы, то так и придется сделать. Но ведь мы приготовили еще и большую партию изумрудов…

— Да, товарищ Сталин. Сорок ящиков по девяносто килограммов каждый. Прикажете заняться их отправкой?

— Пожалуй, нет, не прикажу. Изумруды я никому не обещал, следовательно, можно их пока и не отправлять. Схоронить на время, а будущее покажет, не так ли?

— Совершенно верно, товарищ Сталин.

— Так вот вы и займитесь этим. И обратите внимание на соблюдение максимально возможной секретности всего дела. Вы поняли, именно максимальной?!

— Так точно, товарищ Сталин. Разрешите приступать?

— Да. Ступайте!

Григорий Коробов не всегда обременял плечи тяжелыми звездами, да и не особо велик чин-то — всего майор. Иногда он предпочитал носить обычную гимнастерку без знаков различия. Так проще. Те, кому дозволено знать его полномочия, в курсе! А потому стоило только ему остановить свой тяжеловатый, с легким прищуром взгляд на бойцах, как они с готовностью вытягивались во фронт. Тяжелые погоны позволяют предположить, что его появление на данном участке не случайно и что предстоящей операции отводится значительная роль. Но чем меньше людей будет знать о секретном грузе, тем лучше.

Но окружающие каким-то непостижимым образом угадывали в нем значительную фигуру и невольно умолкали, стоило только ему заговорить. Но даже те, кто знал о его должности и статусе, не могли быть в курсе всех тех возможностей, которыми Коробов располагал, а были они значительно шире, чем просто контроль над передачей секретного контейнера. Кроме принятия груза, он должен был обеспечить безотказность прохождения машины на вверенном ему участке пути. А в случае осложнений, имея официальное предписание, мог карать или миловать любого на вверенном ему участке.

Был совершен побег. Пропал секретный контейнер. Ситуация чрезвычайная. Впрочем, подобный вариант расписывался в соответствующих инструкциях, в рамках которых предстояло действовать дальше — вызвать роту, которая стояла в семи километрах от лагеря, и принять на себя командование.

Следовало проявить характер, но это не впервой! И в этом случае погоны ничуть не мешали. По одежке встречают…

Коробов осознавал, что он всего лишь крохотный винтик хорошо отлаженной репрессивной машины, но даже он способен превращать в шлак любой человеческий материал. Работая в структуре «Смерша», он знал, что машина подавления напоминает огромный тяжелый асфальтовый каток. Правда, заводится она всегда с полуоборота и не остановится до тех пор, пока не выгладит, как паровым утюгом, все неровности.

А потому следовало поступать по всей букве инструкций и приказов, сурово наказать очевидных виновных, хотя и ясно, что ошибок в таком большом деле тоже не избежать. Как говорится, лес рубят — щепки летят!

Первым пострадавшим будет начальник зоны полковник Лавров. Чисто по-человечески мужика было жаль. Дядька он вроде смекалистый, с большой закалкой, свое дело разумел и любил. И вовсе не случайно, что контейнер передавался именно в его лагере. Все сходились во мнении, что Лавров-то сумеет обеспечить самое надежное прикрытие.

И вот как оно получилось…

Следовательно, Лавров сам виноват. В его обязанности входило предвидеть подобное развитие событий, почувствовать изменения, происходящие в лагере. Надлежало не оставлять без внимания всякий косой взгляд, брошенный в сторону караула. В распоряжении полковника имелась группа опытных оперативников, которые должны были проанализировать, если это потребуется, даже плотность атмосферы над лагерем, не говоря уже о том, что в их обязанности входило реагировать на любой сигнал, поступающий от инициативников. А ведь они предупреждали о готовящемся бунте.