Евгений Сухов - Город в кулаке

— У нас спецобслуживание, — сказал он таким тоном, словно в этом заведении время от времени парились чиновники из самого высшего эшелона власти.

— Ясно.

Кузьменков приподнял свитер, выдернул из-за пояса ствол, навел его на прыщавого юнца и выстрелил. Кровь веером брызнула на противоположную стену. Юнец рухнул под стойку.

— Его-то зачем?

Кузьменков обернулся. Кургузый-Кукурузный удивленно моргал. Оружия у него в руках не было. Кузьменков не удостоил наивного напарника ответом. Быстрым шагом миновав барную стойку, он вошел в основное помещение сауны. Три двери. Кузьменков, не выпуская оружия из рук, толкнул первую. Никого. Он прошел дальше и толкнул вторую дверь. Тоже пусто. Со стороны душевых не доносилось никаких звуков. Кургузый-Кукурузный покорно семенил за старшим тандема. Едва распахнув третью, и последнюю из имеющихся в наличии дверей, Кузьменков сразу наткнулся взглядом на Захара. Тот сидел за низким деревянным столом с резными ножками и бессмысленно разглядывал стоящий перед ним граненый стакан с водкой. Рядом красовалась литровая бутылка и две-три тарелки со скудной закуской. Тело самого Захара было укрыто белоснежной простыней.

— Какого хрена? — пьяно вскинулся он. — Я же сказал, не бес…

Слова застряли в горле. Не взирая на степень своего опьянения, Захар узнал Кузьменкова. В глазах мелькнул страх, и браток предпринял попытку подняться на ноги. Кузьменков не знал, на что рассчитывает жертва, но и тянуть время посчитал излишним. Вскинув пистолет, он дважды выстрелил. Обе пули аккуратно легли Захару в голову. В левый глаз и в переносицу.

Кузьменков развернулся на каблуках и заметил, что навязанный ему Шумским напарник только-только выхватил из-под куртки пистолет.

— Убери пушку, — сухо посоветовал Кузьменков. — Ты и так мне уже очень помог. Пошли отсюда.

Кургузый-Кукурузный глупо улыбнулся. Кузьменков отстранил его рукой и двинулся по направлению к выходу. Захар остался лежать на полу сауны. Его правая рука неестественно завернулась за спину.

Он отстреливался, отстреливался и отстреливался… Казалось, патроны должны были бы уже закончиться, но оба пистолета в каждой руке Кузьменкова продолжали изрыгать смертоносный огонь. Но самое обидное и ужасное заключалось в том, что неприятельские ряды тоже не желали редеть. Их по-прежнему оставалось столько же, сколько и в самом начале схватки. Может быть, он промахивается? Может быть, ни одна из его пуль так и не достигла намеченной цели? Кузьменков отмел это предположение. Он сам видел, как после каждого его выстрела один из нападавших неизменно падал замертво с простреленной грудью. Тогда в чем же дело?

Пистолет в правой руке издал-таки характерный сухой щелчок. Магазин опустел. Кузьменков выстрелил с левой, но и здесь произошла та же самая осечка. Патроны все-таки иссякли.

Кузьменков развернулся и бросился бежать. Выпущенная кем-то из неприятелей пуля больно вонзилась ему в спину. За ней еще одна. И еще… Кузьменков упал лицом вниз и… проснулся.

По лицу струился пот, хотя в квартире совсем не было жарко. На горизонте занимался рассвет. Кузьменков посмотрел на часы. Боль в спине, туда, куда угодили неприятельские пули, осталась такой же реальной. Кузьменков сел и провел ладонью по одеялу, поверх которого лежал. Перо! Он со злостью выдернул его и бросил на пол. Вновь принял горизонтальное положение, но сон больше не шел. Кузьменков тяжело вздохнул и поднялся с кровати.

Шлепая босыми ногами по паркетному полу, он прошел в кухню. Леси, чистокровная овчарка, бросилась хозяину навстречу и принялась лизать левую руку. Кузьменков потрепал собаку по холке.

Остановившись возле кухонного стола, он напился воды прямо из графина и вытер губы тыльной стороной ладони. Взгляд машинально сфокусировался на телефонном аппарате. Кузьменков нахмурился. Странно. Почему Шумский ему вчера так и не позвонил?

Кузьменков подошел к аппарату и рывком снял трубку. Приложил ее к уху. Гудок отсутствовал. Телефон был неисправен.

Леси снова лизнула руку.

— Иду-иду, — проворчал Кузьменков.

На то, чтобы одеться, ему потребовалось минут пять. Все это время овчарка покорно ждала хозяина у порога. Кузьменков надел на нее поводок, и они вместе с собакой вышли на лестничную площадку.

Уже на улице Кузьменков спустил Леси, и та моментально скрылась в ближайших кустах. Кузьменков глубоко вдохнул утренний морозный воздух и отвернулся в противоположную сторону. Едва различимый на фоне ветра хлопок мгновенно заставил его напрячься.