Евгений Сухов - Город в кулаке

— Я хочу, чтобы все прошло без сучка без задоринки. Нам сейчас не нужен лишний риск. Война — дело серьезное, и полагаю, что тебе это известно гораздо лучше, чем мне или кому бы то ни было.

Нестору было известно богатое прошлое Кузьменкова, хотя тот никогда не распространялся на эту тему. Не любил вспоминать. Однако Афганистан оставил в душе Кузьменкова немалый след.

— Так что будет лучше, если ты подстрахуешься, — заключил Шумский.

— Хорошо.

Спорить было бесполезно. Да Кузьменков и не любил этого. Убрав деньги в карман, он обменялся с Шумским крепким рукопожатием и вышел из комнаты.

Нестор вернулся в кресло и опустился в него. Вытянул ноги. В памяти вновь всплыла последняя встреча с Кулагиным. «Эта война не нужна ни тебе, ни мне». Отступиться? Нет! Шумский решил, что он во что бы то ни стало пойдет до конца. Или ему придется потерять уважение к самому себе.

За все время пути Кузьменков не произнес ни слова. Его сосредоточенное лицо больше было похоже на гипсовое изваяние, нежели на что-то живое и человеческое. Он даже практически не шевелился, не считая одного-единственного движения, повторяющегося с завидным постоянством. Поднимая вверх правую руку, Кузьменков быстро и нервно разгонял повисшее в салоне автомобиля густое облако едкого табачного дыма.

— А он точно там будет один? — склонился к Кузьменкову сидящий на заднем сиденье парнишка лет двадцати с обритой наголо головой, когда машина уже выехала на Равскую.

— Точно, — безлико ответил Кузьменков. — Захар всегда парится один. Во всяком случае, до шести часов.

— А потом что?

— Потом звонит проституткам. Когда основательно накачается спиртным.

— Да, мне Рамзес тоже рассказывал об этом, — подал голос водитель. — Говорят, что Захар заказывает для себя одного никак не меньше двух шмар. А иногда и три. Но такое бывает редко. В основном он предпочитает классический вариант для настоящего мачо. Блондинка плюс брюнетка.

Довольный собственной незамысловатой шуткой, водитель по-дебильному хихикнул. Кузьменков недовольно поморщился. Он с самого начала был против, чтобы на это дело ему в качестве подручных давали этих двоих. Кузьменков и не знал их толком. Тот, что сидел за рулем, имел такую же идиотскую, как и он сам, кличку Толокун и, по словам Нестора, когда-то принадлежал бригаде Мамонта. Откололся от своих уже после того, как сам Мамонт присягнул на верность Кулагину.

Парень на заднем сиденье и подавно был сущим дилетантом. Молокососом, не успевшим даже пороху понюхать. Его погоняло было что-то вроде Кургузый или Кукурузный. Кузьменков даже не запомнил. Откуда он нарисовался, не имелось ни малейшего представления.

Но Шумский настоял на том, чтобы он взял их с собой. И Кузьменкову ничего не оставалось делать, как только согласиться. С кадрами в последнее время действительно, была напряженка…

Толокун остановил машину за квартал до сауны, где окопался Захар. Так было заранее оговорено. Кузьменков склонился вперед и достал из бардачка два пистолета. Бегло проверил один и сунул его себе под ремень. Прикрыл сверху свитером. Второй протянул назад Кургузому-Кукурузному. Парень вцепился в оружие так, как тонущий хватается за последнюю спасительную соломинку. Швырнул недокуренную сигарету в окно. Кузьменков обернулся и заметил, как азартно блестят глаза у его вынужденного подельника.

— Ты хоть обращаться с ним умеешь? — спросил он.

— Само собой, — гордо вскинулся парнишка. — Я два года в армии оттрубил. Ракетные войска.

— И стрелять приходилось?

— На учениях.

Кузьменков тяжело вздохнул.

— На учениях — это хорошо, — без особого энтузиазма произнес он. — Ладно. Будешь меня прикрывать, если что. Вперед не суйся. Усвоил?

— Так точно, товарищ командир!

— А мне? — Толокун выставил перед собой раскрытую ладонь.

Кузьменков недовольно покосился в его сторону:

— Тебе без надобности. Будешь ждать нас в машине. Прикрывать тылы, так сказать. Но я очень надеюсь, что этого делать не придется. Сделаем все быстро и сразу линяем. Так что из тачки не выходи и держи мотор включенным. — Кузьменков потянул на себя ручку двери. — Как только мы появимся на крыльце, подкатывай к нам. Мы прыгаем, и газу. Будешь мудями трясти — сам пристрелю. Без разговоров. Вопросы?

Толокун обиженно выкатил вперед нижнюю губу.

— Нет.

— Тогда все. Пошли, напарничек.

Кузьменков вышел из машины и, не глядя, следует ли за ним парнишка из ракетных войск, двинулся к сауне. Поднявшись на крыльцо, он потянул на себя ручку двери и шагнул в просторный холл, оснащенный барной стойкой. Она же выполняла функции и стойки администраторской. Кузьменков решительно шагнул к ней. По ту сторону его встретил прыщавый белобрысый юнец в красной косоворотке.