Евгений Сухов - Медвежатник

— Ваше сиятельство, если дело так пойдет и дальше, то скоро все медвежатники останутся без рук! А мы с вами останемся без работы, — попытался пошутить Макаров.

— Не останемся, господа, на наш век работы еще хватит. Не перевелись еще на Руси удалые люди. Нас же с вами в первую очередь интересует Савелий Родионов. — Генерал подошел к карте над столом и, очертив пальцем небольшой круг, объявил: — Он курсирует где-то между Москвой и Санкт-Петербургом. Вот здесь, небольшими флажками, я обозначил места его появления. Как видите, он склонен к перемене мест. Сначала была Москва, потом Нижний Новгород, Казань, Екатеринбург. Он забрался даже в Тобольск, где сумел ограбить банк «Купеческого товарищества» на пять миллионов рублей. Затем снова возвратился в Москву, но уже другой дорогой. Как видите, им был ограблен банк в Тифлисе, затем была Ялта, Воронеж. И надо отдать должное его постоянству, всюду он оставлял трогательное послание в виде красной розы.

— Ваше сиятельство, а если предположить, что от его имени работает некая другая банда. Возможно, даже не одна, а несколько, — осторожно сказал Макаров.

Генерал аккуратно положил указку на стол и минуту молчал, как будто бы осмысливал сказанное, а потом ответил:

— Признаюсь, ваш вопрос не лишен смысла. Поначалу я думал точно так же, но позже, проанализировав тщательно ситуацию, убедился, что это не так. И знаете, на чем основано мое убеждение? — хитро посмотрел генерал на Макарова.

— Не имею понятия!

— А дело в том, что слишком ювелирно происходят все эти ограбления. Он настолько искусно подходит к своему ремеслу, что страдает только сам сейф, точнее, его замок. Все остальное остается в сохранности. У меня даже создается такое впечатление, что, прежде чем войти в хранилище, он тщательно вытирает ноги, чтобы не оставить никаких следов. Обратите внимание, господа, за время своей деятельности он не оставил даже отпечатков пальцев. Далее. У меня имеются оперативные данные, что Савелий Родионов активно налаживает контакты с уголовными элементами в каждом городе. У меня имеется информация о том, что во всех городах, где ему удалось побывать, он обучает своему ремеслу и других. Пока его ученики действуют не так успешно, как он, но со временем грабители наберутся опыта и доставят нам массу неприятностей.

— А что, если в других городах действует вовсе не Савелий Родионов? — предположил молоденький пристав.

Генерал посмотрел на новичка с сожалением:

— Господа, я не сомневаюсь, что все эти ограбления совершил именно Савелий Родионов. Так вот, как только он появится в поле вашего зрения, его нужно немедленно арестовать.

Они шли по Пречистенке.

— Ты устал от меня? — тихо спросила Елизавета, заглянув в лицо Савелия. — Если так, ты мне скажи об этом честно, и я немедленно уйду. Скажу тебе откровенно, я даже не стану на тебя обижаться. Значит, не судьба!

Савелий остановился и внимательно посмотрел на Лизу.

— О чем ты говоришь? Разве можно устать от воздуха, которым дышишь, или от солнца, под которым живешь? Ты для меня все.

— Мне иногда кажется, что ты ко мне охладел, — с опаской произнесла Елизавета.

Пречистенка была одним из любимых мест Савелия. Здесь невозможно было увидеть нищих, выпрашивающих копеечку, и страшных бродяг, от одного взгляда на которых бросает в дрожь. Околоточные прекрасно знали свое нелегкое ремесло и гнали от вельможных зданий всякий чужеродный элемент. Полицейские в округе слыли большими горлопанами и так шугали возмутителей спокойствия, что в бельэтажах позвякивали стекла. Но чаще всего обходились полюбовно — достаточно было бузотеру показать кулак, как даже самый неугомонный от страха проглатывал язык.

Гулять на Пречистенке было приятно: улица больше напоминала ухоженный сквер, выглядела такой же зеленой и чистой. Многие дома были выстроены с колоннадами — больше для помпезности и величия, — и создавалось впечатление, что прогуливаешься не в центре Москвы, а плутаешь по улочкам Рима.

— Лиза, я устал уже говорить об этом. Но ты мне по-прежнему дорога, как и раньше, и я по-прежнему тебя люблю. Мое отношение к тебе никак не изменилось.

— Хорошо, ответь мне откровенно, Савелий, что же тогда произошло? Почему по отношению ко мне ты стал совершенно другим?

— Я просто утомился от всего, — попытался отговориться Савелий, хотя осознавал, что столь банальная отговорка не сумеет охладить женскую подозрительность.