Евгений Сухов - Последний в черном списке

Егор гладил ее по спине.

— Поедем куда-нибудь на природу? — предложила она. — Я чувствую, что мне просто необходимо глотнуть свежего воздуха.

Он готов был застонать от досады. В эту секунду мысли о гибели брата Валентины, ее слезы — все вылетело из головы Егора. Все, кроме одного. Чертов разбитый самолет стал новым неожиданным препятствием на пути к тому, к чему он так стремился. Валя не собиралась ехать к нему, как они договаривались вчера. Не собиралась дарить ему свою девственность. Ее можно, конечно, понять, но ему-то каково! Почему он должен обламываться из-за каких-то пьяных пилотов или чего-то там еще, что послужило причиной трагедии.

— Я надеялся, что мы посидим у меня, — он все же решил попробовать. — Купил шампанского, заказал ужин…

— Егор! — Валентина отстранилась от него так резко, словно ее ударило током. — Как ты можешь?! У меня умер брат, а ты…

— Валя, успокойся, — интонации получились немного жестче, чем он рассчитывал. — Я не предлагал тебе ничего такого. Просто посидеть, сменить обстановку, так сказать. Хотя вчера мы договаривались… И это тоже могло бы помочь тебе развеяться…

— Ты — дурак? Да?

Она толкнула его в грудь двумя руками, и Егор едва не потерял равновесие, успев в последний момент ухватиться за раскрытую дверцу машины. Первым рефлекторным желанием было ударить ее в ответ. Наотмашь, по лицу. Но Егор сдержался. Вовремя вспомнил, кто перед ним и чем подобный поступок может обернуться в дальнейшем.

— Да нет, Валя. Я не хотел тебя обидеть. Но ты тоже должна понять. Жизнь не остановилась. Она продолжается.

По ее щекам вновь заструились слезы. Она вытерла их рукой и уронила взгляд.

— Я не хочу сейчас спорить с тобой, — красные белки глаз на фоне мертвенно-бледного лица не делали Валентину уже такой привлекательной и сексуальной. — Мне вообще не хочется сейчас разговаривать с тобой, Егор. Я подышу воздухом одна. Хорошо? А ты… Когда ты поймешь, насколько ты был не прав, и одумаешься, позвони мне. Допустим, завтра.

С этими словами она резко развернулась и зашагала прочь, направляясь к ведущей из двора арке. Егор поспешно устремился за ней и схватил за руку чуть выше локтя.

— Валя, постой!

— Пусти меня! — Она постаралась выдернуть руку, но хватка у молодого человека была крепкой. — Егор, не усугубляй положения. Ведь я дала тебе шанс…

— Какой шанс? О чем ты говоришь? — Он злился на себя, на нее, на весь окружающий мир и лихорадочно думал, как теперь исправить положение. — Я ведь ничего такого не сказал. Откуда причина для обиды?

— Неужели ты даже этого не понимаешь? Значит, правильно мне говорила мама. Все вы одинаковые. Пытаетесь быть чуткими, романтичными, но все время только и думаете о том, как бы залезть девчонке под юбку. У тебя есть на уме что-нибудь, кроме секса?

— Да кто говорил о сексе? — Егор почти кричал от отчаяния.

— У меня несчастье. Большое несчастье. А ты вместо того, чтобы поддержать или утешить как-то, предлагаешь поехать к тебе и говоришь о том, что жизнь продолжается. И почему бы нам между делом не дать начало новой жизни? Да, Егор?

— Я не говорил такого!

— Не говорил. Но подумал.

— Нет же! Не будь дурой, Валя! Я только…

Он осекся на полуслове, но было уже поздно. Слово, как известно, не воробей. Егор бы и рад был вернуться на фразу назад, но уже не мог. Валентина дернула руку сильнее и высвободилась-таки из его цепкого захвата.

— Ах, значит, я еще и дура! — Она была на грани истерики, и молодой человек машинально отступил назад, ожидая пощечины. — Так вот, значит, кем ты меня считаешь! Ты меня всегда считал дурой. Верно? Потому что я не такая, как все. Потому что у меня есть внутренний мир со своими проблемами и переживаниями. И я не похожа на всех остальных. На тех бесчувственных кукол, с которыми можно спать где угодно и когда угодно. Невзирая на обстоятельства. Прости меня за это, Егор. Прости и… И спасибо тебе за все.

Он не нашелся что ответить на этот пылкий монолог. Растерялся. Такое редко случалось, но сейчас растерялся. Он даже не окликнул ее больше, когда она двинулась к арке, а через пару минут и вовсе скрылась из виду. И догонять не стал. По твердому убеждению Егора, обвинения в его адрес прозвучали незаслуженно. Да, он подумал о том, что она сказала, но вслух же ничего не произнес… Да и какого черта? Она что, телепат?

Пнув носком ботинка подвернувшийся под ногу камушек, Егор развернулся и направился обратно к машине. В сердцах нанес еще один удар той же ногой, но уже по колесу. Первое, что попалось ему на глаза, был огромный букет чайных роз, сиротливо притулившийся на водительском сиденье. Егор схватил его и с размаху забросил в стоящий рядом с подъездом мусорный бак. Через несколько секунд туда же последовала и бутылка шампанского. А за ней торт в прозрачной упаковке.