Виктор Гончаров - Записки наемника

Обстановка ежедневно меняется, что усложняет выполнение задания. Судя по всему дудаевская цитадель в Грозном – президентский дворец, или, как его еще называют здесь, Белый дом Чечни – Ичкерии, доживает последние часы. Вместе с теми, кто в нем находится. Пока у нас нет возможности выбраться из Грозного. Мы нужны здесь. На российских солдат ведется настоящая охота. Нам эта охота удается более удачно, чем самим чеченцам.

Едва темнеет, мы выбираемся наверх из подвала и идем по развалинам. С нами всегда кто-нибудь из ополченцев. Для того, чтобы мы не напоролись на самих же чеченцев. Сегодня в сопровождении идет сам Яраги. У него в руках автомат. У нас – у каждого вещмешки с минами-ловушками, которые мы должны установить на улицах, в кварталах домов, заминировать трупы. Яраги ведет нас по известному только ему маршруту. Иногда его окликают по-чеченски, он отвечает.

Непрерывные бомбежки заставили нас укрыться в подвале. По центру города бьют гаубицы, на головы сыплются мины. Это настоящий Сталинград. Я установил свою рацию и слушаю в радиоэфире боевиков. Из разговора между «Пантерой» и «Циклоном» (позывные боевиков) было ясно, что дело идет к концу. Кровавая развязка действительно близка. «Пантера» сообщала «Циклону», что самолеты добивают здание, раз за разом нанося по нему ракетные удары. «Снаряды прошивают нас сверху до самого подвала. Спастись невозможно». Им в ответ: «Уточните, есть ли попадания в те отсеки, где находятся пленные». Трудно понять, занялся ли кто-нибудь уточнением.

Впечатление такое, что осажденным не до пленников. Они не просили о подмоге, а готовились к отходу. Подкрепления, кстати, им не обещали. Яраги мне рассказал, что последняя группа, которая должна была заступить на смену, отказалась идти во дворец. Пятеро «отказников» расстреляны.

– Кто расстреливал? – спрашиваю я.

– Дудаевцы, кто же еще, – отвечает Яраги. Он хоть и защищает город, но подчиняется командованию, которое поддерживает Дудаева. Однако я заметил, что особых симпатий к генералу он не испытывает.

С наступлением темноты, говорилось в донесении «Циклона», всем нужно было выбираться из дворца и уйти за Сунжу. Для тех, кто не сможет перебраться на правый берег, местом встречи назначалась площадь «Минутка».

Мы сидим в подвале недалеко от президентского дворца. Если он падет, то русские будут прочесывать местность и обязательно найдут нас. Рядом, в соседнем здании Совмина, внутри которого уже почти две недели идут непрерывные бои за этажи, а точнее, за то, что от них осталось – обрушенные пролеты, куски бетона на искореженной арматуре, – полегли сотни солдат и морских пехотинцев. Чеченцы справляются с этим делом не хуже, чем авиация. Особенно удачно они охотятся по ночам на армейские похоронные команды, выносящие раненых. Мы на такую охоту не ходим. Пока мы здесь. Нам трудно выбраться из Грозного. Чтобы выполнить намеченное задание, появляемся на этажах со снайперскими винтовками. Мы шагаем по трупам российских солдат, засыпанными обломками. Да, Грозный постигла участь Карфагена. Вот чеченцы тащат пленного военврача. Они взяли его в аэропорту. Я останавливаю знакомых ополченцев и расспрашиваю пленника. Оказывается, что только с утра до полудня в районе дворца дудаевцы «набили» шестьдесят человек… Случайно или нет, но брать дудаевский дворец будут солдаты тридцать третьего мотострелкового полка, того самого, в котором пятьдесят лет назад служили знаменитые Егоров и Кантария.

Мне все это начинает не нравиться. Я знаю, что со взятием президентского дворца территориальный раскол города резко изменится. Возможна паника, анархия. Трудно будет управлять своей «десяткой».

Однако мои предположения оказались неточными. Даже неверными. Дворец разбомблен, ополченцы ушли оттуда, но город почти полностью под их контролем.

Перед началом штурма я слышал, как авиация дала команду всем «сухопутчикам» залечь в укрытия по возможности глубже и не высовываться. Су-25 били по дворцу. Один из моих парней, знающий на слух все виды фугаса, говорил, что не может понять, чем стреляют бомбардировщики.

Полностью блокированный центр, казалось, не давал возможности осажденным выбраться из него. Но, когда закончилась бомбардировка и пошла пехота, во дворце никого уже не было. Мы вместе с дудаевцами покинули его ночью, уйдя за Сунжу, а потом выбрались в северо-западный район, протянувшийся узкой полосой на десятки километров.

Ополченцы изощряются в тактике ведения боев. Минометы, установленные на «КамАЗах», дав один залп, моментально перемещаются в другой район. А вчера русская установка «Град» накрыла свою же разведроту в районе аэропорта, куда подступают горы и леса.