Виктор Гончаров - Записки наемника

Яраги ушел к начальству получать задание. Наконец, нам выдали снайперские винтовки, и мы будем заняты тем, для чего подписывали контракт. Опытные бойцы рассказывают молодым о тактике ведения снайперской войны. Здесь все не совсем так, как в Боснии. После выстрела необходимо как можно быстрее убраться с позиции, иначе на стрелка обрушится град снарядов. Групп прикрытия здесь тоже нет. Все работают в одиночку.

Я не видел еще за свою жизнь такого огромного количества мертвых. Трупы валяются в самых неожиданных местах. В основном, это мирное население и русские. Люди гибнут везде: когда идут в город в поисках воды и пропитания, когда отправляются проведать соседей, когда сидят дома.

На город падают листовки: «С кем ты, чеченский народ?». «С Аллахом, не с тобой же, Ельцин!» – ругаются ополченцы. Листовки пачками летят в костер.

– Война? А посмотришь вокруг – тишина, птицы поют, вон девушки улыбаются, – говорит мне Петрович.

– В городе – полнейшая анархия, так что, я думаю, никто вами интересоваться не станет, – говорит Яраги. – ФСК здесь почти не работает, занимаются чем попало. В общем, вся эта шумиха с независимостью яйца выеденного не стоит. На высоких постах много дилетантов. Все заняты лишь тем, как бы побольше украсть. Так же, как и Ельцин, главный мародер.

– Посмотрим, – говорю я, – кто тут мародерствует.

…Днями мы заняты тем, что выслеживаем на позициях русских солдат и стреляем, стреляем и еще раз стреляем. Русские солдаты в Грозном ведут себя совсем, как где-нибудь в Омске или Новосибирске. У них совершенно отсутствует чувство самосохранения. Убивать этих вояк – полная бессмыслица. Это дети с оружием. Но я подписал контракт и поэтому «работаю». Кровь течет рекой, Яраги вполне доволен мной и моими напарниками из группы. Отработав неделю, мы выбираемся с помощью чеченцев из Грозного в сельскую местность и отдыхаем. В деревнях царит полный мир. Чеченцы кормят нас, просят не особенно высовываться на улицу, чтобы не было провокаций. Отдохнув три дня, мы возвращаемся назад на войну.

Прошло только две недели с начала нашего появления здесь, а все уже успевает измениться. Раньше, когда русские атаковали, они пускали вперед танки, которые ополченцы поджигали из гранатометов, гранаты начинены напалмом, потом отсекали пулеметным огнем пехоту, а затем брали горящих танкистов в плен. В отместку работает только русская артиллерия. Снаряды лупят по домам, превращая их в обломки, смешивая жильцов с бетонной и кирпичной крошкой.

Но уже теперь тактика русских меняется. Они образовывают ударные группы и охотятся на таких, как мы, снайперов. Мало того, они вообще поотходили по всему фронту, высылают вперед хорошо экипированных наводчиков, и те корректируют огонь артиллерии. В нашу задачу теперь входит противодействие русским ударным группам и уничтожение наводчиков.

– Надо брать пленных, – однажды заявляет Яраги. – Пленные – это большие деньги, а оружия у нас все меньше.

– Сколько времени вы намерены воевать? – спрашиваю я у Яраги.

– Если понадобится – всю жизнь! – отвечает чеченец.

Я замечают, что характер Яраги с приездом на родину изменился. Это только подтверждает, что нацию, народ делает местный ландшафт: горы, быстрые реки, характер почвы, растительность. В Минске Яраги был спокойным малым, продающим по стаканчику перекупленные у узбеков арахисовые орешки. Здесь, в Грозном, он превратился в хищника, защищающего свое материнское логово.

Мы совершаем ночную вылазку на окраину города. Идем втроем: я, Петрович и Яраги. Взяли в плен ровно десять человек. Целое отделение. Солдаты спали беспробудным сном во главе с командиром. Охраны никакой не было. Куда они приехали? На курорт?

Когда мы привели пленных к дворцу президента, то по дороге слышали, как ополченцы просили нас отпустить этих мальчишек.

В подвалах дворца Яраги тоже приказали отпустить пленных, кроме офицера.

– Если вы еще попадетесь, то я вас не пощажу, – кипятится Яраги. Теперь пленных надо вывести обратно, потому что иначе они погибнут под бомбами или орудийными выстрелами.

Через пару дней Яраги высматривает в бинокль своих бывших пленных. Те снова с оружием, и снова на бронетранспортерах.

– Все, паршивцы сраные! – кипятится Яраги, – я жизнь положу, а они опять будут пленниками!

Через день к Яраги приводят нескольких пленников. Это те самые, которых он в тот раз отпустил. Избитые в кровь солдатики упрятаны в подвал одного из домов.