Виктор Гончаров - Записки наемника

Есть! Вот оно. Я вспомнил эти захваты, напоминающие кандалы. Небольшие полукружия с рифлеными губками, стянутые барашковой гайкой. Если я сумею хоть немного ослабить ее…

Я покосился на бандитов. Они о чем-то совещались. Сколько у меня времени? Я пытался покрутить кистью правой руки. Теперь, когда натяжение ослабло, чувствовал, что рука в стальном полукружии ходит достаточно свободно. Вот и нащупал барашек. Я уперся большим пальцем в лепесток гайки. Гайка не поддавалась. Попробовал еще раз. Не идет. Почему? Неужели я настолько ослаб? Я пошевелил пальцами, ощупал гайку еще раз. А, вот в чем дело – надо крутить в другую сторону. На этот раз гайка сдвинулась и пошла. Бандиты перестали шушукаться. Парень подошел ко мне и встал у края станины.

– Ну что, придурок? Сейчас мы поедем в ад. На этот раз мы порвем тебе пару сухожилий. А на третий раз вырвем суставы. Желаю получить удовольствие!

Я уже почти открутил гайку, но пока еще не знал, сумею ли вырвать руку из кандального кольца. У парня за поясом торчал пистолет. Это мгновение было единственным моим шансом. Если я не сумею вырваться в эту секунду, я не выйду отсюда никогда. Сейчас парень отойдет от установки, к кнопке, и там я уже не сумею дотянуться до него, даже если высвободить руку.

Парень сделал движение, чтобы отойти. Пора!

– Стой!

Парень машинально остановился, и это мгновение я тоже использовал для поворота гайки. Я рванул руку, сложив кисть лодочкой и, ободрав кожу, выдернул кисть из кольца. Я перегнулся насколько было возможно, и коротким движением ткнул парня пальцами в горло. Тот всхрипнул и начал падать. Следующим движением я вырвал пистолет из-за пояса парня.

«Если нет патронов в патроннике – я погиб, передернуть не успею!» – мелькнула мысль. Но мой палец был быстрее мысли. Грохнул выстрел, и парень рухнул, так и не успев ничего понять. Второй выстрел усмирил еще одного бандита.

Освободиться от оков теперь было делом нескольких минут. Суставы ныли, но мне было не до этого, я рывком поднял с пола хрипящего парня, поднес к его носу ствол пистолета.

– Где дети?

Парень захрипел. В горле его забулькало. Я встряхнул его.

– Говори! Считаю до трех. Раз, два…

– Графиня перевела их… после твоего нападения… на клуб… – прохрипел бандит.

– Куда?

– В Химки… В шахматную школу…

Дальше я уже не слушал. Ударил парня рукояткой по голове. Достал нож, снял с бандитов рубашки и начал резать длинные ленты. Перевязав раны, чтобы остановить кровотечение, я направился к выходу. К царапинам мне было не привыкать. Увидев недалеко от разбитой входной двери свой изуродованный мотоцикл, я возвратился обратно. Не спеша обшарил пиджак парня, вытащил деньги, подобрал пистолет убитого кавказца. Сзади зашевелился, застонал парень. Я обернулся:

– Если ты насчет денег, то не волнуйся, я занял их на такси. При случае верну…

…Я приехал в милицию к Чегодаеву. Федор крутанулся в кресле.

– Юрий, ты уверен, что в этом не замешан Палач? Ведь мечта и цель его жизни – угробить всю мафиозную верхушку.

– Но ты сам мне говорил: свидетели показывают, что перед тем, как на двери «Александрии» появилась вывеска «закрыто», оттуда вышла Графиня в сопровождении кучи кавказцев, уселась в лимузин и укатила. И кафе тоже сняли кавказцы, к директору приходили два грузина.

– Разве Палач не мог договориться с ними?

– Вряд ли. Во-первых, зачем фанатичному ликвидатору мафии менять шило на мыло – одну мафию на другую? Место наших доморощенных бандитов занимают выходцы с Кавказа. Прибирают к рукам весь их бизнес и рынки сбыта. Во-вторых, он устроил разгром в клубе «Ночная фиалка, и в-третьих… Ты знаешь, как Графине удалось заманить всю верхушку местной мафии в это дурацкое кафе? Я думаю, она поймала их на детей. А Палач никогда не заключит союз с похитителями детей.

– А нельзя арестовать Графиню?

– А что мы ей предъявим? Десятки ее свидетелей покажут, что она вышла из кафе, когда убитые были еще живы. И что дальше?

– А дети?

– Мы их ищем, но мы ищем и Палача. Поверь, я всерьез опасаюсь за судьбы детей. Теперь, когда их родители мертвы, дети не нужны Графине, с ее-то миллионами. Она может ликвидировать их в любую минуту, если уже не ликвидировала.

– Может, отпустит?

– Нет. Ей не нужны живые свидетели, даже дети. К тому же, дети имеют обыкновение вырастать, мстить за родителей. Не забивай голову: это не наша боль. Наша боль – Палач.

Федор снова повернулся к компьютеру. Ясно, что он дурил мне голову своим компьютером. Он сказал: